Бремя славы - [12]

В а с и л и й. И этот человек был моим другом…

К о л о б к о в. Опять двадцать пять! С тобой говорить (Махнул рукой.)…

Из комнаты выходит  м у ж ч и н а.

М у ж ч и н а. Простите… Не найдется здесь кипяченой водички? Таблетку запить.

К о л о б к о в. Что, бессонница одолела?

М у ж ч и н а. Да. Не спится. (Наливает из графина в стакан воду, запивает таблетку.)

К о л о б к о в. Разреши наш спор, папаша, скажи: приходилось тебе в жизни ловчить?

М у ж ч и н а (в недоумении). Ловчить?

К о л о б к о в. Да. Ловчить, изворачиваться, выдавать черное за белое и наоборот? Только откровенно, начистоту. Тут все свои.

М у ж ч и н а. Ну что ж, если вы настаиваете… Приходилось. И не единожды.

К о л о б к о в (торжествующе). Вот видишь, Васек! Бывалый человек говорит. Невредно послушать.

М у ж ч и н а. Иногда случаются такие обстоятельства, что все средства бывают хороши.

К о л о б к о в. А я ему что толкую. Прямо пойдешь — шею свернешь. Счастье — оно за семью метелями. Сам же говорил. Нелегко его заполучить. Просто только в кино да в книжках. Жизнь — это тебе не точка-тире.

Мужчина вздрогнул.

Верно, папаша?

М у ж ч и н а. Да-да. Совершенно с вами согласен.

К о л о б к о в (Василию). Катька твоя совсем рядом была, а сколько ты к ней шел…

В а с и л и й (задумчиво). Каков сам человек, таково и счастье его.

М у ж ч и н а (Василию). Ну так как с кирпичом? Может, отважитесь? Одному товарищу Колобкову будет очень сложно провернуть эту операцию. А уж я вас не обижу, не сомневайтесь.

В а с и л и й (мужчине, грозно). Пошел вон! Негодяй!

К о л о б к о в. Но-но!.. Полегче на поворотах! Человек в два раза старше тебя.

М у ж ч и н а (невозмутимо). Добро… Будем считать, что никакого разговора меж нами не было. Спокойной ночи. (Уходит.)

В а с и л и й. Прохвосты! Снюхались!

К о л о б к о в. Не стыдно тебе? Можно подумать, что кирпич твой собственный. Надо же так разъяриться! (Качает головой.) Да… Похоже, настоящие праведники получаются только из грешников! (Смеется.)

В а с и л и й (стискивая руками голову). Скорей бы утро! Скорей бы наступило утро! (Помолчав.) Как ты сказал? На краю света? (Невесело усмехнувшись.) Действительно, я пришел на край света за своей любовью.

К о л о б к о в. Да ты, я вижу, совсем того… свихнулся.

В а с и л и й. Ты меня не дослушал…

К о л о б к о в. О чем же мы говорили? Ах да, о Катьке.

В а с и л и й. Так вот, когда я уже отчаялся найти ее, вдруг узнаю, что она работает в Березовском леспромхозе мастером.

К о л о б к о в. Врешь! Это же недалеко отсюда! Километров двадцать — двадцать пять! Как же я ее ни разу не встретил? Правда, я здесь всего второй месяц. А может, это не она? Фамилия у нее распространенная.

В а с и л и й. Она. Теперь я точно знаю, что она.

К о л о б к о в. А имя? Отчество?

В а с и л и й. Все совпадает. Депутат она.

К о л о б к о в. Брось!

В а с и л и й. Честное слово.

К о л о б к о в. Вот это Катька! Вот это диспетчер! Замужем, узнавал?

В а с и л и й. Говорят, не замужем. Завтра в девять утра у нее здесь прием. Я тоже записался. Много народу к ней идет.

К о л о б к о в (хохочет). Ну и чудило! Записался на прием к депутату! По личному вопросу! Скажите, Екатерина Егоровна, любите вы меня или нет? От этого зависит, жить ли мне на белом свете!

В а с и л и й. Ничего смешного, Колобок. Я должен с ней встретиться. Во что бы то ни стало.

К о л о б к о в. Да над тобой куры засмеются. Она депутат! А кто ты? Может, она и помнить-то тебя не помнит. А если и вспомнит — сделает вид, что не узнала.

В а с и л и й. Катя-то? Она меня узнает. Я все-все ей расскажу. Она должна знать, что я любил ее. А сейчас люблю крепче, чем любил. И еще скажу, что не хочу такой жизни, какой я жил… Посмотрел на себя со стороны — и жутко стало. Нет ни единого дня, которым бы я мог гордиться. Нет часа, который бы я прожил с пользой.

К о л о б к о в. А ты хитер, Вася. Из Лихача превратился в побитого кутенка. Тоже верно. Женское сердце жалостливо. Не любил Катю-диспетчера, полюбилась Екатерина Егоровна — депутат.

В а с и л и й. Я же не знал, что она депутат.

К о л о б к о в. Да-да, рассказывай. Так я тебе и поверил.

В а с и л и й. Клянусь!

К о л о б к о в. В Москве на сессиях бывает. В гостинице «Россия» останавливается. Космонавтов видит, как вот я тебя. Попытай счастья, кореш. Может, и приласкает, к сердцу прижмет. А может, к черту пошлет! (Смеется.)

В а с и л и й. Подлец!

К о л о б к о в. Но-но! Васька! Не забывай, что ты теперь никто! Ты просто Васька Сидоров! Шофер без прав!

Схватились. Трещит мебель. Л и д а  выскакивает из комнаты, начинает их разнимать.

Л и д а. Вы ополоумели! Только этого не хватало — драться! Сейчас же прекратите! А ты, Колобок, катись отсюда!

К о л о б к о в (тяжело дыша). Спокойно, симпатичная, спокойно. Мы и не думали драться. Мы просто разговор вели. По душам. Идем ко мне в комнату, пташечка… Почирикаем… Про любовь… (Наступает на Лиду.)

Л и д а. Только попробуй подойди! Только попробуй тронь!

К о л о б к о в (продолжая наступать на Лиду). И подойду. И трону. Думаешь, побоюсь?

Л и д а. Вот тебе! Вот тебе! Получай! (Дает ему пощечины.)

К о л о б к о в. Ах так? Может, цену набиваешь? Я ваш норов бабий изучил до тонкостей! (Схватил Лиду.)