— Понятно.
Съеденный бульон подействовал на ослабленный болезнью организм как снотворное. И на меня снова накатывает сонливость.
— Дэн, пока ты не заснул, давай хоть простыню поменяю.
— Потом.
Сон накрывает меня окончательно.
В следующий раз просыпаюсь уже утром вместе со всеми.
Подкопленной за ночь богатырской силушки хватает чтобы опершись на Ким доковылять до крохотного санузла.
До чего же хорошо постоять под струйкой чуть теплой воды, с остервенением вычистить нечищеные за последние дни зубы, и тщательно выскрести бритвой подросшую щетину на щеках и подбородке.
Теперь, когда я снова похож на человека, пусть и больного, можно приступить к завтраку.
Пока я воевал с зубной щеткой и бритвой, рыжая приволокла из кухни поднос с завтраком.
Что там у нас?
Яичница из двух яиц, жареный бекон или его местный аналог, стаканчик свежеотжатого (а другого здесь не бывает) апельсинового сока, пара ломтиков хлеба, кофе и сладкая булочка.
Если не принимать во внимание, что такой завтрак подают каждый день, то даже вкусно и уж точно питательно.
— Есть новости?
— Полно — налив себе кофе, Ким устроилась на кровати рядом со мной.
— Алиск?
— М?
— Ноги у тебя полный атас.
— До завтра даже не мечтай, — на взлете приземлила мои низменные поползновения рыжая, при этом критически–стервозно рассматривая собственные ноги. — Да и завтра не мечтай тоже. А ну как тебе опять сплохеет от таких нагрузок?
— Тогда хоть новости рассказывай.
— Это запросто. Городская электросеть накрылась медным тазом. И пока ливень не стихнет, весть город сидит на автономных генераторах. Боцман включает свет на час утром и вечером. В остальное время заняться решительно нечем.
— Как нечем? А может…….., — больше из вредности пробую еще раз подкатиться к рыжей.
— Не может, — обламывает меня Ким.
— Тогда рассказывай дальше.
— В веселом квартале была массовая драка с десятком трупов. Патрульные выворачивают город наизнанку, бордели, казино и прочие рассадники порока закрыты до особого распоряжения, — как человек воспитанный в СССР Алиса категорически не приемлет подобных вещей, особенно публичных домов.
В ее понимании работающий там контингент мало того, что аморален, так и работает исключительно по принуждению.
Мораль штука очень относительная. Для приехавшей сюда профессиональной проститутки все вполне в рамках морали. Её морали.
Факты принуждения имеют место быть, но основная масса работниц панели все же идет в публичные дома добровольно.
Порто–Франко не идеален, но откровенного беспредела здесь стараются не допускать.
Дней десять назад, я имел разговор с Боцманом именно на эту тему.
В середине прошлого сухого сезона латиносы отловили на улице пару смазливых девчушек, отняли документы и деньги, изнасиловали и заставили ложиться под клиентов — классика жанра.
Вот только девчушки оказались не робкого десятка. Выждав неделю, заманили к себе приставленного к ним охранника. И пока любвеобильный охранник совокуплялся с одной из них, вторая со всей пролетарской ненавистью приложила охранника табуретом по затылку, а табуреты тут зело крепкие и увесистые.
Разоружив и связав охранника, девушки освободили еще одну насильно удерживаемую женщину, выставили окно и отправились прямиком в местный околоток.
Местные полицаи, не мешая истории получить огласку, вытряхнули из горе–сутенеров документы, девушек и кой–какую компенсацию за моральные страдания. После чего с особым цинизмом передали девушек русскому конвою.
Почему с особым цинизмом?
А потому, что хозяин борделя занес, кому положено, и тему, как водится, замяли, назначив виноватыми пару шестерок. Тут бы всем и успокоится, но латиносы решили, что им невместно допускать потерю лица и под утро полезли брать девчонок в ножи.
Однако русский конвой это, по сути, подразделение регулярной армии. И к несению караульной службы там подходят по всей строгости еще советских уставов (других–то нет). Дальше была стрельба, и на укатанном щебне сборного пункта конвоев остались лежать пара тел.
Через день после ухода русского конвоя из Порто–Франко, владельца борделя нашли с простреленной головой.
Надежность русских конвоев держится в том числе и на репутации. Вот русские ее лишний раз и укрепили.
Только, в отличие от братвы, у русских нашлись специалисты, сделавшие все тихо и без прямых улик.
— Завтра–послезавтра веселый квартал вновь заработает. Народу нужно стравливать пар, а народ тут сложный. Так что власти не будут накалять ситуацию сверх меры. Может комендантский час введут для острастки.
— Уже ввели, — подтвердила мои умозаключения Ким.
— Ага, в такой ливень комендантский час самое оно. Всем страшно, все сидят по норам. А как дождь кончится, отменят и комендантский час.
Прервав разговор, скрипнула дверь в номер, пропуская мелких в сопровождении Мухи. Псина плюхнулась на подстилку в углу комнаты и тут же засопела во сне.
И как у нее получается? Только улеглась, все — спит вумирущую. Во, даже лапами во сне перебирает и рычит на кого–то.
Пользуясь случаем — папка дома, и в кои–то веки никуда не убегает, мелкие достали настольную игру и обустроились на кровати.
Так и провели день, кидали кубики, а потом двигали фишки по извилистым клеткам настольной бродилки.
