Бремя империи - [55]

— Я пока не вижу оснований для столь… серьезных выводов, сэр… — начал Арнольд Бисби, аналитик из Тэвистокского института, прикомандированный к резидентуре на время проведения операции. — Да, с доски убрали две ключевые фигуры. Это серьезно — но это не смертельно. Я бы, например, убрал другие фигуры, если бы хотел сорвать проведение операции. Мулла, в конце концов, был одним из тех, кто отвечал за кадровую работу — но есть и другие. Бакр — да, он вложил немало денег, но найдутся и другие инвесторы. Основная силовая структура операции не повреждена, нет никаких свидетельств того, что русские взяли ее под наблюдение. Да и вообще — если бы я получил информацию про «Шторм» — на месте русских я бы действовал куда активнее…

— Но факт остается фактом, — ворчливо проговорил резидент. — Происходит нечто такое, что может поставить под угрозу проведение операции стратегического значения, от которой, без преувеличения, зависит будущее Британской империи как великой страны. И в то же время ни один из сидящих передо мной джентльменов, которые вроде как отвечают за агентурную работу, ничего не знает о том, что происходит. Ничего! Чем вы занимаетесь, джентльмены? Ухлестываете за дамами на Корниш?

— Разрешите… — поднял палец Сноу, сидевший дальше всех от резидента.

— Слушаю…

— У меня есть информация, но сообщить я ее могу только наедине…

— Джентльмены, десять минут перерыв, — моментально отреагировал резидент. Ничего в этом обидного не было, все были профессионалами и понимали, что информация, которую знают двое, и информация, которую знают восемь человек, — это две очень большие разницы…

— Итак, мистер Сноу, — испытующе воззрился на «репортера» Карвер, когда снова закрылась дверь и они остались в этом суперзащищенном помещении одни, — чем вы меня порадуете?

— Есть информация. Пока она только косвенно относится к рассматриваемому нами делу, но информация крайне интересная. Есть некий князь Александр Воронцов, офицер флота, старший лейтенант. Полное досье на него я не успел собрать, есть только краткая справка. Двадцать семь лет, родился в Севастополе, сирота, воспитывался дедом. Дед весьма известная личность, был командиром авианосца, потом командующим Черноморским флотом. Сейчас — адмирал, начальник Главного оперативного управления штаба ВМФ, фактически второе лицо на флоте. Сам Воронцов учился сначала в Севастополе, потом перевелся в Санкт-Петербург. Сейчас проходит службу на «Колчаке».

— И что?

— Помните казус на набережной в день взрыва экскурсионного дирижабля? Мы ведь так и не получили пленку с записью горящего дирижабля — она бесследно пропала, а тот, кто должен был ее снять, погиб под колесами грузовика. Но не только это — была какая-то стрельба, причем местная полиция почему-то не имеет интереса к этому делу. Так вот — вчера мне стало достоверно известно, что Воронцов был в тот момент на набережной, именно он засек оператора и попытался его задержать. И он же стрелял.

Сэр Тимоти закрыл на несколько секунд ладонями лицо, с силой нажал пальцами на глаза — так он всегда делал, когда хотел подумать…

— Откуда информация?

— От одного из агентов. Мадлен, переданная нам на оперативную связь из Санкт-Петербурга. Помните? Настоящее имя…

— Не надо называть настоящих имен, — оборвал Карвер, — я все прекрасно помню. Как к ней попала эта информация?

— Случайно. Она была в тот момент рядом — и помогла Воронцову скрыться от полиции. Сейчас у них любовная связь, и это нам очень на руку. Никто, даже самый опытный контрразведчик, не заподозрит в таком случае медовую ловушку[96] — ведь знакомство было совершенно случайным. И самое главное — и когда произошло убийство Джималя, и когда произошло убийство Бакра, Воронцова невозможно было найти. Во втором случае Мадлен пыталась дозвониться до Воронцова, но телефон был выключен.

— Вы выяснили, чем на самом деле занимается Воронцов?

— Это сложно сделать. Но есть два крайне подозрительных обстоятельства. Первое — Воронцов большую часть времени проводит не на корабле, а в городе. Второе — у него на парадном мундире значки парашютиста и подводника. Это отличительный признак флотского спецназа.

— Интересно… Вы хотите сказать…

— Не исключено, — кратко подвел итог Сноу.

Карвер задумался. В то, что в Российской империи творятся массовые бессудные расправы над неугодными, он не верил ни на грамм, потому что прекрасно знал, кто и как раскручивал этот миф, стараясь выставить Россию империей зла. Знал — и всецело поддерживал их усилия…

Как и все британские аристократы, Карвер люто, до зубовного скрежета, ненавидел Россию и все, что с ней было связано. Ненависть словно булькающий кипяток жгла душу, норовя выплеснуться мутным варевом. Русские, необразованные дикари и варвары, осмелились воевать против Британской империи в Крымскую кампанию, потом жестоко отомстили за поражение в Крыму во время мировой войны. Хотя Британия в основном воевала на море, а не на суше, любой британский аристократ прекрасно помнил страшное унижение начала двадцать первого года, когда бесчисленные полчища русских ринулись в наступление. Франция, и так едва удерживающая фронт, несмотря на все экспедиционные контингента, за три недели была раздавлена, русские казаки вновь, как и сотню лет назад, ворвались в Париж. Эвакуировать удалось только часть британского экспедиционного корпуса — остальные пали на французской земле в неравных схватках, когда на одного британца приходилось по двое-трое русских и немцев. Потом произошла Константинопольская десантная операция, когда русские впервые в мире захватили двухмиллионный город десантом морской пехоты при поддержке огнем корабельной артиллерии. Все думали, что на этом война закончится — ведь Россия официально не говорила ни о каких территориальных призах, кроме Константинополя. Но почти сразу начался ужасный «Восточный поход» русской армии и «Африканский поход» германской, британская армия потерпела новые поражения. Теперь дети учили это в школах — багдадское окружение, каирское побоище…