Бремя империи - [44]
Быстро осмотрел обе винтовки. Обе под мощнейший патрон .338 Lapua, который армия САСШ без стеснения совести украла у нас, мотивировав тем, что он изготовлен на базе гильзы их патрона. Впрочем, у нас на «Стреле» был еще более мощный патрон .338, на вооружение армии не был принят и использовался частными стрелками. Первая — «армалайт-30», стандартная снайперская винтовка армии САСШ, совсем новая, даже со следами консервационной смазки и явно непристрелянная. Вторая, «Макмиллан», уже бывшая в употреблении, но если я что понимаю в оружии — из нее отстреляли максимум пятьдесят патронов, не больше. Стволы обеих — в идеальном состоянии, а это самое главное…
— Почем?
— «Армалайт» — за тысячу восемьсот отдам, «Макмиллан» — за две тысячи двести…
Однако… Ломили неслабо… Две магазинные цены.
— А почему «Макмиллан» дороже, он же в употреблении был?
— Так пристрелян же. Уважаемым господам не придется пристреливать самим.
Общаться приходилось через Али, немного сложнее…
— Полторы за «армалайт» — и договорились…
— Здесь не торгуются, уважаемый господин…
Вот это новости — на базаре, да и не торгуются…
— Али… Передай уважаемому господину Муртади, что патроны я могу и не у него купить…
Али о чем-то заспорил с хозяином лавки — горячо, эмоционально, как это и принято на Востоке.
— Тысячу семьсот, если купите сто патронов к ней…
— Тысячу семьсот и пятьдесят, — твердо объявил я, — и прицел я хочу именно «Цейсс» вместо того, что на ней установлен.
— Тогда еще триста рублей вдобавок.
— Двести.
Что мне, бой, что ли, с ней вести? А патроны тут — явно недешевые. И прицел лучше иметь знакомый, и так винтовка незнакомая, приноравливаться к ней придется.
После минутного молчания хозяин лавки протянул руку — договорились…
Мар-Мусса
16 июня 1992 года
Винтовку надо было пристрелять — и с этим возникали проблемы. Армейское или полицейское стрельбище использовать было нельзя, в тире «Александра Колчака» пристреливать — бред полный, там дальности никакой нет, даже автомат нормально не пристрелять. А пристрелять надо было минимум на тысячу метров. Проблему решили просто — упаковали винтовку с патронами, положили ее в багажник и двинули через перевал — в долину Бекаа и дальше. По долине были разбросаны поселения казаков, там можно было договориться и пострелять за совершенно разумную плату…
Подходящее стрельбище удалось найти только у селения Мар-Мусса — с директрисой аж на тысячу двести метров. Плодородная земля здесь была на вес золота, ни один дурак не стал бы устраивать стрельбище там, где можно выращивать фрукты или виноград — тем более что орошение проводили за казенный счет,[90] а климат позволял собирать по три-четыре урожая в год. Но здесь почему-то пока не протянули оросительную ветку — и это дало возможность построить здесь длинное стрельбище. Стрельбищем приезжали пользоваться со всех окрестных территорий…
У казаков все было по-простому. Уплатив смотрителю стрельбища — здоровенному усатому казачине, на котором по случаю жары из одежды были лишь старые засаленные штаны, полрубля серебром, мы получили номер стрелковой позиции на три часа и краткую лекцию по поводу того, чего делать на стрельбище было нельзя. Убедительности лекции добавляло то, что во время ее проведения казак лениво похлопывал по сапогу нагайкой. Весьма известное средство убеждения для разгильдяев…
Наша стрелковая позиция была на самом краю стрелкового поля и позволяла стрельбу на максимальную дальность — одна тысяча двести метров. Таких позиций было всего три, и стоили они немного дороже. Две соседние пустовали.
Отстреляться в тишине и покое нам, конечно, не удалось. Было лето, в гимназиях были каникулы — и поэтому детвора с поселения и со всех местных хуторов либо заехала на море, либо собралась здесь, на стрельбище, восторженно наблюдая за стреляющими. «Дядь, дай пострелять» никто не канючил, видимо, не раз ученные ремнем за это дело, но смотрели они на стрелков и на оружие с вполне понятным детским изумлением и азартом, обмениваясь восторженными репликами на страшной смеси русского и арабского…
Они смотрели на меня, а я потихоньку приглядывал, за ними. Их было много — несколько сбитых кучек, от пяти лет и до двенадцати. Чернявые, загорелые, перемазанные с ног до головы, босые — они мало чем отличались друг от друга, дети арабов и дети живущих здесь казаков. Четвертое, а то и пятое поколение родившихся после войны, они дружили между собой, не обращая внимания на то, кто русский, а кто араб, они вместе бегали в гимназию, на стрельбище, вместе совершали ночные налеты на виноградники и фруктовые сады и вместе получали за это ремнем. Русские пацаны свободно лопотали по-арабски, а арабчата знали русский — но между собой они переговаривались на дикой смеси того и другого, язык русского поселенца с Восточных территорий в России иногда просто не понимали.
Наконец-то оно росло. Единое поколение, для которого Российская империя — родина, а не оккупант, как твердят иностранные газеты. Поколение, которое не нужно искусственно ассимилировать, которое само добьется своего. Поколение, живущее в стране, занимающей без малого одну четвертую всей территории Земли. Поколение, выросшее на новом Ближнем Востоке — где гиблые болота и бесплодные горы уступили место садам и виноградникам, где один за другим поднимаются обновленные города и новые заводы, где межплеменной и межнациональной ненависти просто нет места.
Год назад, я начал писать на СИ с маленького, довольно примитивного рассказа "Удар Грома", написанного а жанре алоьтернативной истории. Без слез, конечно сейчас это не прочитать, но... Короче теперь я решил рассказать эту историю до конца. Это будет целый мир - несколько больших книг, повествующих о мире, где СССР жив, и живее всех живых. Надеюсь, будет интересно. Первая часть окончена.
И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»И ответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром — то чем же тогда вы расплатитесь за добро?».
Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!Все семь частей в одном файле.Сетевая публикация.
Вторая часть романа "Стальное поколение". На 08.10.2013.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
В Ялте объявился маньяк-потрошитель, наводящий ужас на все Южное побережье Крыма. Цель его страшной охоты исключительно молодые красивые девушки. Следов маньяк не оставляет, и украинская милиция никак не может выйти на него. Никто знает, сколько бы еще длился этот кошмар.…Но тут в Ялту на отдых приехала компания молодых людей из России. Это двое бывших десантников Илья и Дмитрий и красавица Оксана. Именно ее маньяк выбрал в качестве очередной жертвы. Знал бы убийца, с кем связался, – бежал бы от Оксаны со всех ног.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…
Есть люди, которые родились для оперативной работы. Случается, человек понимает это не сразу, но когда распробует… С Крайневым так и произошло. Однажды побывав в прошлом, во время Великой Отечественной, он уже не смог отказаться от смертельно опасной работы партизанского разведчика. И вот новый рейд, новое задание, старые враги и верные боевые товарищи. А на карте – тысячи жизней и успех операции «Багратион».
Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании и терроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями.Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!
Еще минуту назад Виктор сидел в своем кабинете в банке и читал отчет. И вдруг — лес, дорога, а за поворотом мелькают серо-зеленые мундиры и слышится немецкая речь. Война? Прошлое? Но как такое возможно и что теперь с этим делать?Однако бывших военных не бывает. Капитан запаса Крайнев скоро уже имел оружие, контакт с местным населением, первый выигранный бой на оккупированной фашистами территории и вызывающую уважение легенду — он стал интендантом третьего ранга Брагиным, продолжив дело офицера, погибшего на его глазах на лесной дороге.
Лейтенант Богданов удачей не злоупотреблял, но и от подарков судьбы не отказывался. Воевал как умел, геройски, бомбил фашистов на своем По-2, не щадя ни себя, ни своего самолета. Может, за то и выпало ему в жизни чудо. Сбили его в последнем бою, но героическая смерть миновала его самым причудливым образом…Ходила по Псковщине легенда, и верили в нее равно и князья, и кметы, и смерды, что однажды, когда совсем житья не станет от ливонцев, появится в небе железная птица, принесет на себе Богдана-богатыря и освободит он города и веси от псов-рыцарей.