Бремя белых. Необыкновенный расизм - [59]

Сколько таких людей в США, даже примерно сказать невозможно… Во всяком случае, намного больше, чем в экстремистских организациях. Сотни тысяч — это уже точно.

Новый расизм мегабанд

На обоих американских материках состоялся грандиозный эксперимент: широкомасштабное смешение всех трех «больших рас». И ведь получилось совсем неплохо: возникли целые метисные нации. Чилийцы, мексиканцы, перуанцы, эквадорцы на 80 % — потомки и белых, и индейцев. Метисов невероятно много во всех латиноамериканских странах. Президент Венесуэлы Уго Чавес родился от афро-индейского отца с примесью испанской крови и белой матери с примесью индейской крови.

Называя вещи своими именами, в Латинской Америке родилась то ли новая раса, то ли даже несколько новых рас. И у этих рас есть свой расизм, порой довольно экстремистского свойства.

Еще в 1925 году мексиканский философ, общественный деятель, министр народного образования Мексики в 1923–1927 годах, Хосе Васконселос (1881–1959) создал учение о новой «космической» расе. Ведь на Латиноамериканском континенте слились все существующие расы, образовалась «пятая», «космическая» раса. Эта раса, конечно же, очень хорошая: она лишена расовых предрассудков, легко понимает другие народы, она эмоциональна и эстетически одарена.

Свою философию» «эстетического монизма» Васконселос считает порождением расы, к которой, конечно же, сам он относится. Желающих разобраться в этой идеологии отсылаю к книгам самого Васконселоса — в наше время они вполне доступны.[117] Есть о ней и на русском языке.[118]

От теории — к практике! В Чили, в Бразилии, в Мексике есть уличные банды, которые режут «не своих»: то есть и белых, и черных, и индейцев. Потому что только помеси между этими расами — прекрасны и совершенны. И вообще (наверное, это главное) — «свои». Что наводит на размышления: в районы, населенные индейцами, расисты «космической расы» не суются — индейцы берутся за оружие без особых колебаний.

В Калифорнии латиносы бьют и стараются изгнать и черных, и белых еще и потому, что, по их убеждению, неизбежно возрождение Ацтлана — ацтекской империи. Калифорния «должна» войти в Ацтлан.

Этих людей даже трудно как-то назвать… Метисы? Но в них и негритянская кровь. Мулаты? Но они и индейцы. Самбо? Так называют помеси между неграми и индейцами — но в них есть и кровь европеоидов. В Латинской Америке словно бы осуществляется бредовая мечта персонажа «Поднятой целины» Шолохова, Макара Нагульнова. После очередной порции самогона он бредил смешением всех рас на Земле и появлением единой расы «приятно смуглявеньких существ».

Но эти «приятно смуглявенькие» уж, конечно, никакие не пацифисты. Есть раса — и у нее есть свой расизм.

Расизм жив…

Что означает все сказанное? Да сущую «мелочь»! Всего-навсего то, что расизм никуда не делся. В США белый расизм частью ушел в подполье, частью приспособился к новым условиям. Черный расизм получил государственную и общественную поддержку, но ведь и он никуда не исчез.

Почему?! Да потому, что расизм коренится в коллективном бессознательном человека: в инстинктивном желании найти «своих» и «чужих». В таком же инстинктивном желании считать самого себя и «своих» выше и лучше «чужих».

Везде, где сталкиваются разные расы, сам факт их существования используется для обоснований превосходства. Пока даже не будем выяснять — существует это превосходство или оно только привиделось кому-то. Главное — появляется новая «метка» для своих и чужих.

У европейцев не было расизма, пока они не покинули пределы Европы. А как покинули — так очень быстро появился. Возможно, расовые представления появились еще у древних ариев, как только они вторглись в населенную негроидами Индию.

У негров, скорее всего, не было расизма до столкновений с арабами, турками и европейцами. Разве что негры не считали себе ровней бушменов и пигмеев, относились к ним свысока. Тоже первобытный расизм своего рода.

Негров в отношении европейцев принято считать пассивными жертвами расизма… Но откуда мы знаем, что они думали и говорили о белых работорговцах и плантаторах? В XVIII веке черный расизм уже был, по крайней мере практический расизм тех, кто «очищал землю» от белой расы.

Теория негритюда или идеология убунти ничем не отличается от творений Гобино.

Все, что мы знаем о монголоидных народах, свидетельствует: расовые предрассудки, нежелание скрещиваться с «не своими», представления о «более низком» происхождении «не своих» возникают везде, где малайцы имеют дело с негроидами, а японцы — с айнами. Теории, может быть, и нет, потому что еще нет науки.

А китайцы так убеждены в своем культурно-историческом превосходстве надо всеми, что это убеждение вполне заменяет им расизм. Европейские ли народы или первобытные племена Южного Китая, монголы или тибетцы — все это дикие существа, несоизмеримо ниже китайцев.

А в XX веке и китайцы создали свою версию расовой теории — как только у них появились ученые.

Расизм проявился даже в Латинской Америке! Стоило там начать появляться новой расе — как пожалуйте, новый расизм «космической расы». И уж, конечно, уличные подонки из молодежных банд стали расистами не потому, что прониклись философией «эстетического монизма».