Бременский Адам и др. Славянские хроники - [119]
Болящему оказывали услуги лекари, однако безуспешно, ибо Божественное провидение уготовило ему лучшее и более близкое к его опасению лекарство. Ибо несравненно лучше «разрешиться и быть со Христом»>533.
Два с половиной года пребывал Вицелин на одре болезни, не будучи в силах ни сидеть, ни стоять. С любовью и со вниманием ухаживали за ним братья, обеспечивая его всем необходимым для тела и нося его в церковь. Ибо он никогда не желал пропустить ни торжественных богослужений, ни причащения святых тайн, разве только недуг уж слишком ему досаждал. С такими стенаниями, с такими глубокими сердечными воздыханиями взывал он ко Господу, что видевшие его едва удерживались от слез.
В то время монастырем ведал приор этого места, достопочтенный Эппо, муж, имевший великие заслуги пред Христом. Кузалиной же и церквами вагрской земли ведал Лиудольф, тот, говорю, который некогда в Любеке положил много труда, проповедуя христианскую веру. Заведование Кузалиной поручил ему епископ [Вицелин] до тех пор, пока сам не выздоровеет.
В один из дней герцог обратился к графу Адольфу, говоря: «Давно уже дошла до нас весть о том, что наш город Бардевик страдает от сильного уменьшения числа своих жителей из-за торга в Любеке, потому что все купцы туда переселяются. Также те, кто находится в Люнебурге, жалуются, что солеварня наша погублена из-за той, которую вы устроили в Тодесло. Поэтому мы просим нас, отдайте нам половину города вашего Любека и половину солеварни, и тогда нам будет легче переносить опустение нашего города. В противном случае мы прикажем, чтобы с этих пор не было больше торга в Любеке. Ибо мы не можем перенести, чтобы ради чужой выгоды мы должны были бы страдать от опустения наследия отцов наших».
Когда граф, считая такого рода соглашение для себя неосмотрительным, не согласился, герцог повелел, чтобы с этих пор не было больше торга в Любеке, чтобы нельзя было покупать и продавать ничего, кроме того, что относится к пище. И приказал перенести все товары в Бардевик, желая поднять свой город. И еще в это время он велел засыпать соляные источники в Тодесло. И было это повелено, чтобы причинить обиду нашему графу и воспрепятствовать процветанию вагрской земли.
Не следует, мне кажется, оставлять без внимания то, что когда Господь расширил пределы церкви, епископом в Ратцебург был назначен Эвермод>534, священник из Магдебурга, (1154) и граф полабов, Генрих>535, отвел ему для поселения остров, расположенный возле замка. Кроме того, он передал герцогу 300 мансов для пожалования их в обеспечение епископства. Затем он признал за епископом право на десятины с владений, однако половину их взял себе в качестве бенефиция и стал, таким образом, вассалом епископа, исключая те 300 мансов, которые со всеми доходами и десятинами отошли к епископу. При совершении всех этих дел присутствовал Лиудольф, настоятель Кузалины. И сказал он графу [Генриху] в присутствии нашего графа Адольфа: «Если граф полабской земли начал оказывать милости своему епископу, то и нашему графу следует сделать не меньшей свою часть. Ибо с его стороны надо ожидать большего, как от человека образованного, понимающего в делах, угодных Богу». Тогда наш граф, следуя примеру графа полабов, отдал из своего бенефиция 300 мансов, которые через герцога были переданы Ольденбургскому епископству в обеспечение.
После этого наш герцог отправился вместе с королем>536 в Италию за императорской короной. В его отсутствие болезнь епископа Вицелина усилилась, и он закончил дни своей жизни. (1154, 12 дек.) Скончался он во вторые иды декабря в лето от рождества Христова 1154-е, пробыв епископом 5 лет и 9 недель. Тело его было погребено в Фальдерской церкви» в присутствии епископа ратцебургского, совершившего богослужение. Память о добром отце хранилась как в Фальдере, так и в Кузалине. И попечителями было установлено, какую милостыню следует ежедневно подавать во спасение души его.
Был же в Кузалине один священник по имени Фольхард, ведавший столом. Он прибыл в Фальдеру в числе первых, вместе с Вицелином, и был весьма усердным в делах внешних. И вот он, будучи скупым сверх всякой необходимости, не стал подавать милостыню, установленную во спасение души доброго пастыря. Тогда достопочтенный епископ явился к одной женщине, жившей в округе Зигеберг, облаченный в священные одежды, и сказал ей: «Ступай к священнику Фольхарду и скажи, что он нечестно по отношению ко мне поступает, похищая у меня то, что во спасение души моей мне по благочестию братьев выделено». На что женщина спросила его: «Кто дал вам, о господин, жизнь и речь? Разве не разошлась повсюду весть, что вы в течение многих дней или лет были лишены языка, а потом умерли? Откуда же все это?». Успокаивая ее ласковым взглядом, он сказал ей на это: «Действительно так было, как ты говоришь, но теперь я получил все новое и лучшее. Объяви же упомянутому священнику, чтобы он скорее восполнил похищенное, и еще прибавишь к этому, чтобы он девять служб по мне отслужил». Сказав это, он [Вицелин] исчез. Когда все это было объявлено священнику, он отправился в Фальдеру посоветоваться о сказанном. Будучи спрошен, он признался в своей вине, как подобает мужу Господню, и обещал исправиться. Что касается девяти служб, которые должны были быть отслужены по епископе, то нам и после того, как мы по-разному размышляли над ними, истина все-таки оставалась неизвестной, но конец дела легко раскрыл то, что скрыто было в словах [епископа]. Ибо этот священник прожил лишь девять недель после [смерти] епископа, и, таким образом, оказалось, что службами были предуказаны недели [его жизни].
