Брем - [43]

Пока герцог с окружением поплыли по Нилу на осмотр исторических памятников, Брем помчался в Массауа, чтобы подготовить там все для прибытия сиятельной группы. Времени для зоологических наблюдений не было вообще, к тому же у него начался снова сильнейший приступ лихорадки. В статье «Результаты путешествия в Абиссинию» 1863 года есть такие строчки: «Два злейших мучителя было у меня тогда — отсутствие времени и лихорадка». Он мельком осмотрел новый для себя район, потому что особенно и не ждал новых открытий: за сто лет до него Джеймс Брюс, а позже Эдуард Рюппель все здесь обследовали…

Только короткие стоянки из-за плохой погоды и приема на борт древесины позволили Брему оставить хоть на несколько часов судно. Он даже пытался поймать несколько местных птиц, но коллекцию составить так и не удалось.

Хорошо, что слабый ветер задержал плавание настолько, что ему хватило времени подготовить прием. Негостеприимный климат и полное отсутствие воды, а также разросшийся штат прислуги не позволили всем расположиться в Массауа, и палатки решили разбить в нескольких километрах от городка.

Чтобы полностью выполнить свою миссию, ему необходимо было полностью очертить границы охотничьего резервата. В одной деревне он встретил голландского патера Филиппини, который жил здесь более двадцати лет. Поскольку его миссионерская деятельность давно изжила себя, тот посвятил себя изучению животного мира, и они с Бремом, как говорится, понимали друг друга с полуслова.

26 марта Брем вернулся в Умкуллу, где на следующий день уже появилась и вся группа. До сих пор «экспедиция» проходила на чрезвычайно высоком уровне. По завершении поездки по Нилу по приказу королевы Виктории в Суэц пришел фрегат «Одина», чтобы доставить всех в Массауа, где для их защиты уже стоял на якоре другой военный корабль. Приветствовать их прибыли сам турецкий губернатор Паша-эффенди и консул капитан Кэмерон, которому было приказано сопровождать экспедицию.

После того как герцогиня и ее окружение, куда входила и Матильда Брем, переехали в Умкуллу, для отъезда во внутренние области уже не имелось препятствий.

1 апреля длинный караван, состоявший из 35 верблюдов и 17 мулов, пришел в движение. С Эрнстом II и Альфредом Бремом ехали два племянника герцога, Фридрих Герштеккер, лейб-медик Хассенштейн, английский консул Кэмерон, живщий в Эфиопии орнитолог Аркель д’Абленг, анималист Роберт Кречмер, а также слуги и егеря и около сорока местных помощников. По приказу паши к ним присоединился также некто Абд аль-Керим, местный чиновник, чтобы выступать, если понадобится, в качестве посредника между европейцами и местными аборигенами. Скорее всего, это был соглядатай турецких властей…

После пересечения пустынной местности они подошли к областям с более богатым животным миром в лесистых горных районах. Глаза, воспаленные от пыли и жара пустыни, радовались пышной зелени высокогорий. Но вот из плотных зарослей высоко вверх потянулись отвесные скалы. Преодолевать такую местность на верблюдах и мулах стало делом опасным. Компания разделилась: снедаемый охотничьим зудом герцог со своими аристократическими приближенными устремился на поиски антилоп, обезьян и птиц, а Брем, к которому присоединился и доктор, попытались понаблюдать за животными, не беспокоя их в среде обитания.

Сочетание альпийских пейзажей и тропической растительности представляло любителям природы потрясающее поле для наблюдений. Необычным был быстрый переход от дня к ночи. Как только лучи тропического солнца скрывались за горами, мгновенно, как занавес, опускалась темнота. Горные пропасти напоминали Герштеккеру штат Калифорния, и он пророчил здесь огромные прибыли от добычи намывного золота. (Кстати, его предсказания впоследствии частично сбылись.) Но времени для взятия проб почвы тогда не было.

Полной неожиданностью оказались на плоскогорье слоновьи следы. Жители дружелюбно принимали участников экспедиции в поселках, всем приготовили удобные хижины, особенно для Брема, Кэмерона и Абленга, которые страдали от приступов лихорадки и нуждались в нескольких днях отдыха.

Тем временем герцог обследовал окрестности в поисках дичи. Его любопытство вызывала легендарная охотничья область вдоль реки Айнсаба, но он напрасно пытался разведать это место: местные жители всеми правдами отговорили его провести там сафари, сославшись на «бешеных слонов».

К 20 апрелю пациенты почувствовали себя лучше, чтобы участвовать в обратном путешествии. Герцог Эрнст пожаловался в своей автобиографии: «Жизнь диких охотников подошла к концу удивительно быстро, и мы не успели насладиться тем необычным и загадочным, что окружало нас в таком изобилии».

После мягкого горного климата изнуряющая жара пустыни была поистине гнетущей. Тем не менее 23 апреля команда достигла «дамского лагеря» в Умкуллу и английский фрегат переправил всю компанию с удобствами обратно в Суэц.

Бремы и Кречмер отправились домой, а герцог и его окружение остались до конца месяца в Каире. Кэмерон по распоряжению из Лондона стал консулом при императоре Теодоросе. Чтобы переключить того на «немецкие интересы», Эрнст II вручил эфиопскому негусу орден своего герцогства.