Брэк. Сокровища колдуна - [27]

Приблизились два других обитателя темницы. Рунга оказался дородным, широким в кости и выглядел настоящим силачом. Другой мужчина был стар и тощ, с деревянным протезом на месте левой ноги. Мужчины оказались скованы одной цепью таким же образом, что и Брэк с Элинор.

— Что им от нас нужно? — повторил Брэк. — Это я могу рассказать тебе, Элинор. — Он приподнялся на локтях. — После того, как ты сбежала от меня у пещеры Червя Червей, мне показалось, что кто-то наблюдает за мной из-за скал. Должно быть, это были солдаты Нордики.

— Вероятно, так.

Брэк бережно коснулся ее руки:

— Я постараюсь по возможности точно передать то, что услышал от колдуньи. Тебя доставили сюда потому, что ты живешь высоко в горах и, значит, можешь символизировать элемент воздуха в ритуале, который она планирует провести. Я занял место принца Пеммы, который должен был изображать землю. Ты… — Он указал на Рунгу, чье широкое лицо выглядело очень недружелюбно. — Я слышал, ты упомянул кузню, верно? Стало быть, ты кузнец?

Рунга кивнул:

— Причем лучший в этих краях. Вернее, был, пока чертова баба не умыкнула меня.

— Полагаю, она выбрала тебя потому, что ты тесно связан с огнем. Что касается тебя, незнакомец…

— Дариосом меня кличут, — просипел одноногий; в его проколотом ухе покачивалась золотая серьга. — Не вполне понимаю, о чем ты говоришь, но моя роль мне ясна. Я был помощником капитана на торговой галере, совершающей рейсы из Порта Ножей. Две недели тому назад я покинул морское побережье, чтобы съездить на родину, — умер мой брат. После похорон я собрался возвращаться в порт. На пути через эту страну, на постоялом дворе, где я остановился на ночь, меня схватила банда вооруженных людей. Ответь мне на один вопрос: мы, судя по всему, очутились в логове какой-то психопатки, и если каждый из нас представляет одну из стихий, то мне, я полагаю, быть водой. Но какой во всем этом смысл?

Как можно доступнее Брэк пересказал кое-что из того, что узнал от Нордики, — по крайней мере, то, что можно было обсуждать открыто. Свои личные подозрения он предпочел оставить при себе. Он описал суть ритуала, насколько сам ее понял, — четыре человеческих жертвы, каждая из которых олицетворяет одну из стихий.

— Так вот, чтобы ритуал увенчался успехом, колдунья вынуждена ждать сезонного усиления ветров. Тогда, по ее словам, она призовет четыре великих ветра с четырех сторон света. И настанет наш черед.

— Милости! — в ужасе возопил моряк Дариос. — Великие боги, о милости молю я вас. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такая ужасная судьба!

Со злобным рычанием Рунга подскочил к нему и ударил тщедушного старика.

— Заткнись ты со своим мяуканьем! Нытьем делу не поможешь.

— Равно как и делая больно тому, кто слабее тебя самого, — тихо сказал Брэк. — Моряк ведь прав — беда у нас одна на всех, общая.

— Правда? — Толстые губы Рунги изогнулись недовольно. — А тебя кое-кто уже назначил нашим предводителем?

В могучем теле варвара вскипал гнев. Усилием воли он подавил его, сдержав рвущееся с губ оскорбление. Элинор тихонько заплакала. Слезы прочертили серебряные дорожки на ее щеках. Брэк положил руку на ее плечо поверх шерстяного платья, и от этого прикосновения она немного успокоилась и притихла.

— Обязательно должен существовать какой-то способ бежать отсюда, — сказал Брэк, сам не очень в это веря, — и мы найдем его. У нас есть еще время до того, как мы понадобимся колдунье в качестве жертв.

Элинор вздрагивала у его груди, охваченная ужасом.

— Отсюда нет выхода.

— Честно признаться, — вставил Рунга, присевший на корточки и как-то сразу ставший похожим на громадную человекообразную обезьяну, — я бы в жизни не оказался жертвенным бараном, если бы колдунья не… гм-м… оказала мне кое-каких знаков внимания. Никогда прежде, даже среди шлюх, не имел я женщин, подобных этой. И если кто-то из вас полагает, что меня вероломно предали, он совершенно прав.

Дариос подергал кольцо в ухе и обратился к Брэку:

— Эта женщина здорово затуманила мозги нашему другу. Он ни о чем другом, кроме нее, и говорить не может с тех самых пор, как охранники втолкнули его сюда.

Брэк презрительно заворчал:

— Тогда у тебя должно быть некоторое представление о том, насколько прогнила ее душа, кузнец.

Рунга сплюнул на устланный соломой пол:

— Я сам позабочусь о том, как выбраться отсюда, и обо всем остальном тоже. Это мое дело, и ничье больше.

Накопившаяся усталость накатила на Брэка. Он сел, согнувшись, цепь на его запястье звякнула.

— Выражайся яснее, кузнец. Жестокий рок свел вместе нас четверых в этом каменном мешке. Нам уготована смерть. Я не собираюсь в бездействии ждать, пока Нордике не вздумается убить нас. Думаю, эта девушка и наш друг моряк согласятся со мной. Но вот как насчет тебя? С нами ты или нет?

Уродливая ухмылка скривила лицо Рунги.

— Я сам по себе, чужак. Делаю, что хочу и когда хочу. Если это медноволосое создание поманит меня и позовет к себе, что ж, может, я и пойду. Если вам это не нравится, то и черт с вами! Теперь все ясно? По-моему, даже полуголый дикарь должен бы сообразить…

С яростным криком Брэк прыгнул во тьму каземата. Короткая цепь рывком остановила его, но он все-таки ухитрился сжать пальцами горло Рунги.