— Жаль, — сказал Олег Алексеевич.
— А вы приходите завтра, наш центр открывается в восемь, можете еще до открытия, у входа тоже очередь собирается, некоторые специально приходят, чтобы до работы успеть.
— В восемь, говорите?
— Да, чуть пораньше даже. А сегодня можете в соседний павильон пройти, там до девяти вечера аттракционы работают: есть прием в члены КПСС, инструктаж перед загранпоездкой, комсомольское собрание…
— А экзаменов в партшколу нет?
— Пока нет, но с открытием дополнительного павильона планируется организовать, на это развлечение большой спрос. Хотя оно, скорее всего, будет подороже, чем остальные, сами понимаете, в основном для бывшей номенклатуры.
— Да я готов заплатить, вы только организуйте. Я ведь, когда сюда прихожу, будто молодость свою возвращаю, у вас ведь душой отдохнуть можно, отогреться, здесь — островок настоящей жизни, в которой ничего не изменилось за эти пятнадцать лет. Хорошо!
Молоденькая администраторша пожала плечами, однако профессиональная вежливость не позволила ей удивиться более явно. За все то время, что она работает здесь, перед глазами прошло множество людей самого респектабельного вида, и все они хотели потолкаться в очередях, причем подольше.
— Не удивляйтесь, девушка, вам этого не понять, вы слишком молоды, — проговорил Олег Алексеевич, отвечая на мысли юной дамы.
— Почему же не понять: ностальгия мучает — это я отлично понимаю.
— Не только ностальгия, еще что-то, вы посмотрите, какие страсти разгораются, как будто все на самом деле за дефицитными товарами стоят и боятся, что не хватит на них.
— Я вам по секрету скажу, — почему-то вполголоса заговорила девушка, — в каждой очереди специальные люди стоят, которые ее организуют, чтобы она была естественной, со скандалом, желательно с дракой.
— Надо же, специалисты, а сразу и не заметишь!
— Иначе бы неинтересно было, у нас профессиональные актеры работают, и высококвалифицированные психологи консультируют, сами видите, как серьезно организовано.
— Да, зато эффект получается ошеломляющий, удовольствие получаешь настоящее, — проговорил Олег Алексеевич и в задумчивости пошел к выходу.
Из машины выскочил шофер, открыл дверь хозяину, и джип отчалил в сторону Рублевского шоссе. Взглянув напоследок в окно, Олег Алексеевич заметил своего бывшего соседа по очереди, который снял на ходу старенькие роговые очки, запихнул их в карман пальто, напялил другие, в тонкой золотой оправе. Сразу же выражение лица этого человека резко изменилось, он что-то грубо бросил шоферу, тон его, судя по гримасе, был приказным. Советский дурман окончательно улетел, солидный господин освободился от него и отбросил в сторону бредовую идею, что все должны быть равными.
