Бред вдвоем - [4]
Он направляется к гранате.
Тебя убьет. Осторожно, безумец.
Он. Не оставлять же ее посреди комнаты. (Берет гранату, выбрасывает ее в окно).
За окном раздается взрыв.
Она. Вот видишь, взорвалась. Наверное, в доме она бы не взорвалась, здесь кислорода мало. А на свежем воздухе взрывается. Вдруг ты кого-нибудь убил? Ты убийца!
Он. Ну, там такое делается, что никто и не заметит. Во всяком случае, мы и на сей раз уцелели.
На улице сильный шум.
Она. Теперь наверняка начнутся сквозняки.
Он. Закрыть ставни — мало. Надо еще окна матрасом заткнуть, давай сюда матрас.
Она. Почему ты не продумал все заранее; ты всегда находишь выход, когда уже поздно.
Он. Лучше поздно, чем никогда.
Она. Философ, безумец, обольститель. Поворачивайся, давай матрас. Помоги мне.
Они снимают с кровати матрас и загораживают им окно.
Он. А спать на чем будем?
Она. Это ты виноват, даже второго матраса в доме нет. У моего бывшего мужа их было полно. Уж чего-чего, а этого в доме хватало.
Он. Так ведь он сам их делал, на продажу. Немудрено, что у вас их было навалом.
Она. Как видишь, в подобной ситуации это мудрено.
Он. А в других ситуациях немудрено. Веселенький у вас, наверное, был дом — всюду матрасы.
Она. Он был не просто мастер. Он был матрасник-ас. Делал их из любви к искусству. А что ты делаешь из любви ко мне?
Он. Из любви к тебе я с тоски дохну.
Она. Не большой подвиг.
Он. Это как посмотреть.
Она. Во всяком случае, это не утомительно. Лентяй ты.
Снова шум, дверь справа падает. Через дверной проем в комнату проникает дым.
Он. Ну, это уж слишком. Не успеешь одну закрыть, другая тут же открывается.
Она. Я из-за тебя заболею. Я уже больна. У меня с сердцем плохо.
Он. Или падает.
Она. Попробуй только скажи, что ты тут ни при чем.
Он. Я за это не отвечаю.
Она. Ты никогда ни за что не отвечаешь!
Он. По логике вещей так и должно было случиться.
Она. По какой логике?
Он. По логике вещей, таков объективный порядок вещей.
Она. Что с дверью будем делать? Почини ее.
Он (выглядывая в дверной проем). Соседей нет дома. Наверное, отдыхать уехали. А дома взрывчатку забыли.
Она. Есть хочется и пить. Посмотри, у них нет чего-нибудь?
Он. Может, попробовать выйти? У них в квартире есть дверь, которая выходит в переулок, там потише.
Она. Тебе лишь бы уйти. Подожди. Я шляпу надену.
Он выходит направо.
Ты где?
Он (из кулисы). Здесь не пройдешь. Стена обвалилась, я так и думал. Всю площадку засыпало. Камней целая гора. (Входит.) Тут хода нет, подождем, пока на нашей улице затихнет. Тогда шкаф отодвинем и выйдем.
Она. Пойду посмотрю. (Выходит.)
Он. Надо было мне раньше уйти. Три года назад. Или год назад, или даже на прошлой неделе. Мы с женой были бы теперь далеко. Помирились бы. Правда, она замужем. Ну, значит, с другой. В горах. Я пленник несчастной любви. И любви запретной. Будем считать, что я получил по заслугам.
Она (возвращаясь). Что ты там бормочешь? Опять упреки?
Он. Я просто думаю вслух.
Она. Я у них в буфете колбасу нашла. И пиво. Бутылка треснула. Где тут можно поесть?
Он. Где хочешь. Давай сядем на пол. А вместо стола возьмем стул.
Она. Боже мой, мир навыворот!
Они садятся на пол, поставив между собой стул. С улицы слышен шум. Раздаются крики и выстрелы.
Они наверху. На этот раз сомневаться не приходится.
Он. Ты же говорила, что они спускаются.
Она. Но я не сказала, что они не поднимутся опять.
Он. Можно было догадаться.
Она. Ну хорошо, что я, по-твоему, должна делать?
Он. Я вообще не говорил, что ты должна что-нибудь делать.
Она. Какое счастье, хоть что-то разрешил.
В потолке образуется дыра, через нее падает статуэтка, попадает на бутылку с пивом, разбивает бутылку и разбивается сама.
Мое платье! Самое лучшее. Единственное платье. На мне хотел жениться знаменитый модельер.
Он (собирая осколки статуэтки). Это копия Венеры Милосской.
Она. Надо будет подмести. И платье вычистить. Кто теперь его покрасит? Все вокруг воюют. Для них это отдых. (Глядя на осколки статуэтки.) Это не Венера Милосская, это статуя Свободы.
Он. Ты же видишь, что у нее нет руки.
Она. Рука сломалась при падении.
Он. Ее и раньше не было.
Она. Что это доказывает? Ничего не доказывает.
Он. Говорю тебе, это Венера Милосская.
Она. Нет.
Он. Да посмотри же.
Она. У тебя везде одни Венеры. Это статуя Свободы.
Он. Это статуя Красоты. Красота — это моя любовь. Я мог бы быть скульптором.
Она. Она прекрасна, твоя красота.
Он. Красота всегда прекрасна. За редким исключением.
Она. Исключение — это я. Ты это хотел сказать?
Он. Не знаю, что я хотел сказать.
Она. Вот видишь, опять оскорбления.
Он. Я хотел тебе доказать, что…
Она (прерывая его). Хватит с меня доказательств, оставь меня в покое.
Он. Это ты меня оставь в покое. Я жажду покоя.
Она. Я тоже жажду покоя. Да разве с тобой дождешься!
Сквозь стену в комнату влетает осколок бомбы и падает на пол.
Сам видишь, не дождешься.
Он. Да, покоя здесь ждать не приходится; но это от нас не зависит. Это объективно невозможно.
Она. Мне надоела твоя страсть к объективности. Займись лучше гранатой, она взорвется… как та…
Он. Да ведь это же не граната. (Трогает осколок ногой.)
Она. Тихо, мы из-за тебя погибнем, и всю комнату разнесет.
Он. Это осколок бомбы.
