Бразилия - страна карнавала и не только - [45]

Гетто — где это и что это?

Следующий уровень градации — гетто, как их здесь называют, «гето» (gueto). Несмотря на то, что само это слово напоминает о нацистской Германии и подобных примерах в истории, салвадорское гетто убогим не выглядит. Вале дас Педриньяс (Vale das Pedrinhas), Энженьо Вельо де Бротас (Engenho Velho de Brotas) — местечки, где я неоднократно бывала в гостях. Здесь нормальной ширины улицы (две «легковушки» разъедутся), добротные дома, некоторые даже с садиками, неплохие магазины, вездесущие бары и кафешки. По центральным улицам ходят автобусы. По вечерам — нормальное освещение.

Как-то совершенно случайно я разговорилась с людьми в магазине и услышала эти слова «наше гетто». «Какое же это гетто? — удивилась я, — ничего себе, гетто — возле многих домов машины и мотоциклы стоят!» — «Гетто, гетто, — убеждали мои собеседники, — здесь живут люди с низким доходом». Причем, по официальной статистике, людьми с низким доходом считаются те, чей месячный семейный бюджет меньше 8 минимальных зарплат. Минимальный уровень оплаты труда на 2012 год — 622 реала, то есть 339,89 доллара. И это при том, что бразилец не покупает одежду на 4 сезона, и продукты питания продаются по разумным ценам. Самая дешевая еда — апельсины и бананы (1 реал за килограмм). Бананы можно найти и за меньшую цену. Килограмм риса — 2,5 реала, килограмм куриных грудок — 5–6 реалов. Цены, кстати, меняются в зависимости от района. Например, на Барра килограмм куриного мяса будет стоить от 8 реалов, а на Энженьо Вельо де Бротас он продается за 5 реалов.

Não fate mal sobre meu gueto,

Meu gueto é perfeito.

(He говори плохо о моем гетто,

Мое гетто совершенно.)

Такую рэп-композицию я однажды услышала на улице. Не могу сказать, что «гетто совершенно», но в то же время, на мой взгляд, называть эти районы «гетто» несправедливо.

Кондоминиум — территория избранных

Длинным словом «кондоминиум» называется многоквартирный дом (или несколько домов) и двор, огороженные решеткой. Возле входа стоит будка охранника. В самых дорогих кондоминиумах он интересуется у входящих, к кому пришли. Там, где не так строго, просто смотрит, и, если человек выглядит благонадежным, без слов пропускает.

На территории кондоминиума может быть небольшой парк, детская площадка, бассейн, «коробка» для игры в мини-футбол и баскетбол, беседка или веранда, оборудованная для барбекю — очаг или печь, столы, скамейки.

Дорогие кондоминиумы с большими территориями чаще всего бывают в элитных городках — спутниках мегаполисов. В крупных городах пространство экономят, и кондоминиум ограничивается небольшим садиком или благоустроенной площадкой между домами.

Жильцы кондоминиума создают некий комитет или синдикат, который организует благоустройство территории, проверяет работу охраны, в случае необходимости проводит ремонт и т. д. Бывает, что эти синдикаты работают достаточно активно: проводят собрания жильцов, голосования по тем или иным вопросам, выборы руководителя.

В кондоминиуме на Барра, где я несколько месяцев жила в поузаде, территория была совсем небольшой. Использовалась она очень рационально. По периметру дом окружал маленький садик. Возле дома была выложенная кафелем площадка, а сам дом построен так, что второй этаж значительно шире первого и «нависает» над землей, опираясь на колонны. Получилась крытая терраса, на которой стояли скамейки и кадки с растениями. Две ее стены украшала белая и синяя мозаика.

Однажды над морем бушевала красивейшая гроза. Мои соседи по поузаде закрыли все окна и с трепетом ждали, когда непогода пройдет. А я вышла во двор любоваться буйством природы. Терраса была достаточно обширной, чтобы струи дождя не долетали до меня. Хлестал настоящий тропический ливень — потоки крупных и частых капель сливались в сплошную стену. Огромные сиреневые, бледно-голубые и белые молнии разрывали небо. Таких мощных раскатов грома я не слышала никогда в жизни. От моря до нашего дома было каких-нибудь 200 метров, мы находились достаточно близко от эпицентра грозы, чтобы прочувствовать всю мощь бури.

Богиня грозы в афро-бразильской мифологии — Янса. Ее изображают в виде африканской девушки в красном платье. Иногда поверх него рисуют доспехи, а в руках богини — кинжал в форме полумесяца. Янса — воительница, символ женской силы и мощи стихий. Когда сияли молнии и гром грохотал так, что казалось, будто все вокруг сотрясается, хотелось крикнуть старинный призыв: «Эпаррей!» — боевой клич богини. Страха я не испытывала, а чувствовала себя в какой-то степени частью бушующей природы.

Кстати, о страхе. Страшнее всего мне было не в далекой и небезопасной Бразилии, а в своем родном городе. Когда я вернулась в наш небольшой городок из Санкт-Петербурга, где защитила диссертацию, я не нашла другой работы, кроме места методиста в университете. Моей основной обязанностью стало мытье чашек и уборка стола, за которым преподаватели пили чай и кофе. Преподавать самой было психологически тяжело: в вузе царила далеко не творческая атмосфера — студенты заниматься не хотели, а знания в них вкладывать надо. Сделать это можно было только одним способом — заставлять и запугивать. Ходить на работу, как на войну, не хотелось и оставалось только смириться с обязанностями горничной при кафедре. Часто в течение рабочего дня я сидела без дела, глядя в зарешеченное окно (первый этаж), за которым только темнота и сугробы. Думала о том, что, возможно, придется так просидеть десять лет, а может, и двадцать — город у нас маленький, уходить с этой работы некуда. Так жизнь пройдет, и я ничего не сделаю, ничего не увижу и ничего больше не узнаю. Тогда меня охватывал настоящий ужас, действительность казалась страшным сном, и хотелось проснуться, а просыпаться было некуда…