Бразилия, футбол, торсида… - [37]

— А почему Вы не дали сыграть, не выпустили на поле хотя бы на две-три минуты Роналдиньо, который теперь, отправившись за океан, восхищает европейцев своей потрясакющей игрой.

— Интересный вопрос… Во-первых, Роналдиньо всей своей последующей жизнью в футболе уже доказал, что мой выбор: приглашение его в сборную было правильным. Но давайте же вспомним, что в то время — три года назад ему было всего семнадцать лет!

— Как и Пеле в 1958 году.

— Да, как только он пришел в команду, сразу же начались разговоры и появились ассоциации с молодым Пеле. Роналдиньо это очень чувствовал. Представляете себе, что это такое, когда тебя сравнивают с Пеле? Но в то же время он отчетливо видел, что ветераны Ромарио и Бебето — на пике формы. Они прекрасно играют. И он слегка заробел. Был ослеплен их блеском. Честно говоря, он тогда еще не внушил нам стопроцентной уверенности в том, что окончательно готов выступать в составе сборной. Тем более, что вслед за Ромарио и Бебето у нас на этой позиции «перед Роналдиньо» был еще и Мюллер. Тоже ветеран. И прекрасный мастер. Для него это уже был третий чемпионат. Наверняка последний.

ШАКАЛ ВОЕТ, А КАРАВАН ИДЕТ СВОЕЙ ДОРОГОЙ

— Пожалуй, никого из тренеров сборной никогда не критиковали так, как Вас. Это был какой-то кошмар. Я помню бразильскую прессу до и во время чемпионата, я побывал в Бразилии в марте 1994 года, за несколько месяцев до начала чемпионата, и не услышал ни от специалистов, ни от болельщиков ни одного доброго слова о Вас и Вашей работе. Только критика, только ругань. Кстати, такое же было и в 1983 году, когда Вы уже провели в сборной один сезон. Легко ли переносить такой постоянно обрушивающийся тайфун? Что Вам помогло выдержать, не сломаться?

— Да, конечно, было очень трудно. Единственное, что помогало, это постоянное понимание того, что на нас, на руководство команды, на команду возложена Миссия. Нам поручено великое дело: выиграть этот чемпионат для нашей страны. (Когда он произнес эти слова, я вспомнил сохранившееся в моих досье интервью, которое Паррейра дал журналу «Вежа» за два месяца до начала чемпионата. Он говорил корреспонденту журнала: «Интеллектуалы могут посмеиваться над этой нашей страстью, но Бразилия такова, что у народа есть только одна возможность радоваться, проявлять свой национализм и патриотизм: футбол. Я верю в то, что вся наша родина «обута в бутсы». И поэтому каждый наш игрок должен накрепко вложить в свою голову мысль, что за ним — 150 миллионов бразильцев, что он защищает честь нации» — И. Ф.).

…И чтобы защититься от этой критики и ругани, я как бы окружил себя панцирем. Я сказал себе: «Не обращай внимания! Работай, пускай они критикуют, а ты делай свое дело. И никто не должен тебе помешать».

Чего только не говорили тогда обо мне, как только не ругали, какие обвинения не предъявляли! Говорили, что нерационально иметь двух полузащитников «под нападающими»: Мауро Силву и Дунгу. А сегодня мы видим, что играют уже с тремя, а то и четырьмя такими игроками. Требовали, чтобы мы играли с тремя или четырьмя нападающими. «А как же, как же иначе: Бразилия должна атаковать, быть агрессивной!» — кричали мои оппоненты. Но скажите мне пожалуйста, покажите мне команду, которая играет с тремя или четырьмя форвардами? Нет таких! А от нас этого требовали!

И при этом почему-то забывалось, что сегодня в футболе главная задача — это контролировать большими силами среднюю зону, имея в ней игроков, способных быстро переместиться в штрафную площадку противника. Так нет же, от меня требовали поставить «в основу» трех-четырех нападающих, а это создало бы атмосферу беспокойства и неуверенности в остальных линиях, могло бы привести к конфликтам. И я, как тренер, все время вынужден был бороться с прессой, жить в атмосфере постоянных нападок и обвинений, которые мне навязывали.

— Не потому ли Вы еще до чемпионата-1994 решили в любом случае по его окончании распрощаться со сборной и подписали контракт с «Валенсией»?

— Да, вы правы. Мое решение было мотивировано именно той атмосферой, которая сложилась вокруг меня. Но контракт с «Валенсией» был тайным, о нем я не объявлял до завершения чемпионата, до нашей победы в США.

— А после победы и Вашего торжества над критиками и оппонентами Вы не пожалели о том, что вынуждены уйти?

— Нет. Вы ведь знаете, что у нас, в Бразилии, труд тренера не ценят. В Германии, например, тренеры сборной или ведущих команд работают в клубах по 7-8 лет, а то и больше. За такой срок можно чего-то добиться. Их труд уважаем и ценим. Тогда как у нас из-за постоянных нападок приходится тратить слишком много нервной энергии и духовных сил. Особенно, когда четверть века страна не выигрывает чемпионат мира. И каждый раз по мере приближения очередного чемпионата, начинается все то же безумие: все говорят только о победе. И пресса, и торсида, и эстрадные артисты, и телекомментаторы, и министры, и депутаты, все, все… Все это превращается в какой-то цирк! И я решил, что проработав три года в сборной, я уже исчерпал свои силы и теряю возможность противостоять такому психологическому давлению.