Бразилия для любознательных - [18]

— Мне точно известно, что таких автомашин в Рио-де-Жанейро всего три: белого, голубого и красного цвета. На белой ездит моя приятельница. Мы с ней вместе покупали автомашины. Голубая в то время стояла в демонстрационном салоне. Нам было бы интересно поближе познакомиться с женщиной, купившей третью автомашину. Может быть, она станет нашей подругой. Она мне очень понравилась.

Такая перспектива серьезно встревожила Сержио. «Не хватало, чтобы жена стала подругой моей любовницы», — подумал он. Вскоре он снял новую квартиру для своей подружки на Леблоне. С тех пор с Соланж я больше не виделся.

Кондоминиум

Вспоминаю Рио-де-Жанейро 60-х годов. В основной массе бразильцы тогда жили скромно, в собственных домах или арендованных квартирах. Кондоминиумы в нынешнем понимании только начинали зарождаться. С ростом благосостояния появились добротные квартиры в хороших домах. Но тут же рядом ютилась беднота — источник преступности. Жить в многоквартирных домах было не безопасно, поэтому в них стали заводить охрану. В Рио-де-Жанейро земельных участков всегда не хватало, да и были они такими, что не особенно развернешься. Поэтому для строительства нового здания на Леблоне или возле озера Лагоа де Фрейташ место выбирали на склонах горных кряжей, буквально вырубая жизненное пространство. Такие висящие на скалах высотные дома поражают смелостью замысла зодчих. Из-за нехватки земли в Рио-де-Жанейро даже дорогостоящие дома не окружали в целях безопасности высокими оградами.

Иначе обстояло дело со строительством жилья в Сан-Паулу. Здесь не испытывали недостатка в свободных земельных участках. В его респектабельных кварталах кондоминиумы занимают огромные территории, обнесенные высокими стенами. Безопасность жильцов в них обеспечивает круглосуточная охрана, широко используются электронные средства защиты. Город растет вширь и вверх, на месте снесенных частных домов возводятся многоэтажные здания, которые становятся совместной собственностью проживающих в них людей. Кондоминиум в Сан-Паулу — это не просто объединение жильцов. Это — среда обитания, внутренняя организация жильцов со своим уставом и порядками.

Кондоминиум — это что-то сродни государству в государстве, где действуют свои правила и нормы поведения, где своя власть в лице синдика — председателя домового совета. В некоторых кондоминиумах синдики устанавливают настоящую диктатуру, вводя множество ограничений и запретов, иногда противоречащих законам города или штата.

Свою первую квартиру в Сан-Паулу я арендовал в здании с претенциозным названием «Гойя». Как-то я спросил у одного из соседей, откуда взялось это название. К моему удивлению, он не знал, кто такой Гойя. Я не предполагал, какие испытания ожидают в этом доме жильцов, имеющих домашних животных. На общем собрании, где его авторитет был непререкаем, синдик добился внесения в устав запрета на содержание животных и птиц. Во всем городе он, конечно, не мог этого сделать, но в своем царстве запретил заводить собак любых пород, кошек и даже птиц, которых в Бразилии великое множество. При этом он руководствовался личными соображениями — его жена страдала аллергией на животных. Потом уже синдик вынужден был пойти навстречу требованиям Общества защиты животных, которое провело несколько демонстраций протеста возле дома, и разрешил жильцам обзаводиться кошками, собаками и птицами, запретив водить их через холл дома и прилегающую территорию. Для собак предназначался рабочий лифт, а выводить их на улицу можно было только через гараж. Этот субъект вел себя в кондоминиуме, как царек. Увольнял с работы служащих, если они ему чем-то не приглянулись.

Меня умиляла выписка из муниципального закона, запрещающего дискриминацию по расовым, национальным и социальным мотивам, которую синдик распорядился вывесить в каждом лифте. И одновременно в нашем доме домработницам разрешалось пользоваться только служебным входом и рабочим лифтом. Прислуга в Бразилии, как правило, негритянского происхождения, и так знает свое место в обществе. Даже без напоминания служанки пользуются только рабочим лифтом.

В уставе кондоминиумов иногда записывают смехотворные вещи вроде строгого запрета плевать на пол, бросать мусор, окурки, кожуру от фруктов в окна. Разве может быть иначе среди цивилизованных людей? Живя в приличных домах, где все весьма пристойно и цивильно, мне и в голову не приходило, что здесь могут иметь место такие дикие выходки. Позже мне стало ясно, что я был неоправданно высокого мнения о воспитанности бразильцев. Поселиться в богатом доме с великолепным фойе, лифтом, доставляющим вас прямо в квартиру, — еще не значит быть цивилизованным и воспитанным человеком. Порой так и несет от таких жильцов духом тех мест и среды, из которой они недавно вышли. Быстро разбогатевший человек везде одинаков, у него один очевидный недостаток — с общей культурой плоховато.

* * *

Через год я сменил квартиру, ибо мне не по душе была тирания синдика в доме «Гойя». Наш кондоминиум, занимавший около гектара в престижном районе Сан-Паулу, объединял владельцев квартир в трех 22-этажных зданиях. Ему дали название «Солнечные башни», видимо, потому, что круглая конфигурация зданий позволяла жильцам всех квартир нежиться в лучах солнца в течение дня. Все владельцы квартир — члены кондоминиума, только они могут с правом голоса участвовать в собраниях. Остальные — по доверенности владельцев. Бразильцы не любят ходить на собрания членов кондоминиума, хотя на них обсуждаются дела их повседневной жизни.