Браво. «Морская волшебница» - [279]

Прошло два часа, которые тянулись, как пытка. Все зависело от множества самых различных обстоятельств, и каждый новый оборот дела вызывал у моряков, оставшихся на плоту, мучительное волнение. Вдруг заштилеет и бригантина вынуждена будет остановиться, — тогда и судно и плот окажутся во власти коварных океанских течений; вдруг ветер переменится, бригантина ляжет на другой курс и пройдет мимо; вдруг засвежеет, и все они погибнут, прежде чем подоспеет помощь. К тому же, помимо всего этого, команда бригантины имела основания считать, что они давным-давно утонули.

Однако судьба, казалось, смилостивилась над измученными людьми; ветер был устойчивый, но не сильный, бригантина, по всей видимости, должна была пройти где-то совсем близко от плота, и надежда, что их найдут, росла и крепла, радуя все сердца.

По истечении двух часов бригантина подошла к плоту с подветренной стороны так близко, что были уже видны самые мелкие снасти.

— Мои верные друзья ищут нас! — воскликнул контрабандист с сильным волнением в голосе. — Они скорее обшарят весь океан, чем откажутся от поисков!

— Но они проходят мимо, махните флагом… может быть, его увидят!

Маленький флаг остался незамеченным, и люди на плоту после столь долгого и мучительного ожидания с тоской увидели, как быстрое судно безвозвратно уходит все дальше и дальше. Даже у Бороздящего Океаны, как видно, защемило сердце от разочарования.

— О себе я не забочусь, — печально промолвил храбрый моряк. — Не все ли равно, в каком море или во время какого плавания моряк сойдет в свою зыбучую могилу? Но для тебя, моя бедная, резвая Эудора, я желал бы другой судьбы… Глядите!.. Бригантина делает поворот оверштаг!.. Что ни говори, а наша повелительница всегда находит своих детей!

Теперь бригантина шла вполветра. Через десять или пятнадцать минут она уже снова была на траверзе плота с наветренной стороны.

— Если она и на этот раз пройдет мимо, все будет потеряно окончательно, — сказал контрабандист, делая всем знак молчать. Приложив ладони ко рту, он закричал так громко, словно отчаяние утроило силу его легких: — Эй, на «Морской волшебнице»!

Эти слова прозвучали звонко и внятно — так умеют кричать только моряки. Казалось, чуткая бригантина узнала голос хозяина: она слегка изменила курс, как живое и разумное существо.

— Эй, на «Морской волшебнице»! — еще громче крикнул Бороздящий Океаны.

— Э-ге-й! — слабо донеслось по ветру, и курс бригантины снова переменился.

— Эй, на «Морской волшебнице»! Эй, на «Морской волшебнице»! — Голос отважного моряка звучал с нечеловеческой силой, он кричал до тех пор, пока не упал в изнеможении.

Призыв этот еще звенел в ушах людей, притихших на плоту, когда над водой пронесся громкий ответный крик. Тотчас же гик бригантины был перекинут, и ее тонкий нос направился прямо на маленький белый флажок, развевавшийся над морем. Все это произошло в один миг, но миг этот был полон надежд и тревог, а прекрасное судно уже скользило в пятидесяти футах от плота. Не прошло и пяти минут, как мачта с «Кокетки» уже плыла по океану пустая и никому не нужная.

Первым чувством, которое овладело Бороздящим Океаны, когда нога его коснулась палубы бригантины, была глубокая, бесконечная благодарность. Он молчал, видимо не в силах вымолвить ни слова. Проходя по палубе, он окинул взглядом свое судно и крепко хлопнул ладонью по шпилю, как бы выражая этим судорожным движением свою любовь. Потом он сурово улыбнулся преданным, послушным матросам и скомандовал бодро и властно, как всегда:

— По реям! Марсель поставить, пошел брасы! Шкоты тянуть, да покрепче, друзья! Пусть наша дорогая волшебница обратит свой лик к берегу!

Глава XXXIV

Простите, сударь, вы присутствовали при атом?

Шекспир, «Зимняя сказка»

На следующее утро окна виллы олдермена ван Беверута были открыты, свидетельствуя о возвращении хозяина. На лицах людей в доме и во дворе было счастливое и вместе с тем печальное выражение, словно какая-то большая радость была омрачена тяжким несчастьем. Чернокожие слуги были взволнованы, обуреваемые той жаждой необычайного, которая так сильна у простых людей, а остальные, казалось, не могли забыть о беде, которой им удалось миновать.

Тем временем в комнатах олдермена происходил очень серьезный разговор. Контрабандист и олдермен разговаривали с глазу на глаз. Вид обоих не оставлял сомнений в том, что они пришли сюда обсудить какие-то важные и серьезные вопросы. Но от человека проницательного не укрылось бы, что моряк говорил о вещах, сильно волновавших его душу, а олдермена больше интересовали торговые дела.

— У меня остаются считанные минуты, — сказал моряк, выходя на середину комнаты и круто поворачиваясь к своему собеседнику, — поэтому я буду краток. Из мелкой бухты можно выйти только во время прилива, а едва ли было бы благоразумно, если бы я стал мешкать, дожидаясь, пока весть о происшествии, которое недавно случилось в море, разнесется по всей провинции и поднимутся шум и тревога.

— Вы рассуждаете с осторожностью, как и пристало контрабандисту! Это еще более укрепляет нашу дружбу, которая отнюдь не ослабла после того, что вы сделали во время нашего не слишком приятного плавания на реях и мачтах погибшего крейсера королевы Анны. Что ж! Я но желаю зла никому из верных слуг ее величества, но мне тысячу раз жаль, что вы не хотите прийти сюда с партией доброго товара сейчас, когда берега некому охранять! В прошлый раз вы привезли потайные шкатулки и кружева тонкой работы, весьма ценные и выгодные для торговли; но наша колония испытывает острую нужду еще в кое-каких товарах, которые теперь можно провезти без помех.