Братья - [112]

— Ну?

Она резко встала с дивана и выпрямилась рядом с Родионом.

— Я говорила, что Карев — мой друг. Я говорила об этом потому, что ты — тоже его друг.

— Неверно! Мало ли я встречал мальчишек?

— Постой. Тебе мало этого? Да? Ну, слушай.

Она плотно запахнулась платком, еще ближе подступила к Родиону и пробормотала настойчивым шепотом:

— Карева я люблю. Понял?.. Понял?.. Понял?..

Она вдалбливала в Родиона это слово. Шепот ее стал чуть слышен.

— Жила я с тобой одним. Понял? А его одного люблю. Понял? О каком же ты говоришь обмане?

Словно только теперь разглядев Родиона, она ухмыльнулась и покачала головой:

— Чудак!

Родион был бледен, всегда подвижное лицо его безжизненно застыло. Он неуклюже повернулся и ушел к себе. Но слух его оставался за дверью, у жены, как будто у нее в комнате непременно должен был произойти какой-то поворот его судьбы.

По шагам Варвары Михайловны он догадался, что она собирается уходить. В нем тотчас вспыхнуло непреоборимое, злорадное желание выследить жену, поймать ее, уличить. Он прислушивался к малейшим шорохам за стеной, притаив дыхание, не шевелясь, и, едва хлопнула в передней дверь, бросился одеваться.

На улице темнело, накрапывал реденький теплый дождь, но тротуары были оживленны, люди толклись на перекрестках, под железными зонтами подъездов, у ворот. Красться в надежной туманности сумерек, ловко и незаметно обгоняя людей, по-воровски прячась за их спинами, Родиону не составляло труда. Он был устремлен вперед, препятствия только заостряли его зрение, он видел одно: перед ним, шагах в двадцати, шла Варвара Михайловна.

Она не торопилась, поступь ее была непринужденна, раза два ее внимание привлекли освещенные окна. Но Родион не сомневался в том, что Варвара Михайловна приближается к цели, которая ей заранее известна.

На каком-то углу Варвара Михайловна остановилась. Это вышло внезапно, и Родион очутился совсем близко от жены.

Он юркнул за киоск, торчавший у дороги. Почти в ту же секунду он увидел Никиту Карева, и до него донесся обрадованный и удивленный возглас жены.

«Подстроено», — промелькнуло в голове Родиона.

Он ухватился за угол киоска, чтобы не броситься раньше времени на жену или на Никиту. Он не знал, кто из них был ему больше ненавистен.

Варвара Михайловна взяла Никиту под руку. Родион двинулся вперед. Он шел за ними по Пятам, не хоронясь, нарочно громко шаркая подошвами по асфальту. Он сунул руки глубоко в карманы, фуражка была заломлена у него на затылок, он выступал, как пьяный.

Варвара Михайловна смеялась.

— Слава, слава! — говорила она сквозь смех, покашиваясь на Никиту. — Вы как оперный тенор, Карев! Ха-ха-ха! За вами бегают женщины, в вас влюбляются школьницы. Серьезно! Что это за девочка смотрела на меня таким зверьком на концерте?

— Девочка?

— Ну да. Такой хищный зверек. Я думала, что она выцарапает мне глаза, пока я говорила с вами.

— Наверно, Ирина? — сказал Никита.

— А вы даже знаете ее имя?

— Это дочь моего брата.

— Во-он что! Племянница? Однако!

Варвара Михайловна крепче прижалась к плечу Никиты.

— Она, наверно, всегда зябнет. Да? Эта Ирина. И у нее постоянно холодные руки, правда? Что вы хмуритесь? Вы влюблены? Ха-ха! Господи, какая я дура! Но, право же, Карев, это смешно. Она такая девчурка, как моя Ленка. Вы знаете, что у меня дочь? Прелестная! Вот бы нам с вами! Ну что? Ну, что вы все хмуритесь, Карев? Вы пугаете меня. Вы серьезно увлечены?

— Вы хотели рассказать о себе. Сколько лет вашей дочери? — спросил Никита.

— Стало быть, правда, — снизив голос, проговорила Варвара Михайловна. — Ну что ж! Моя судьба. Я все надеюсь, что придет время, когда вы поймете, что я одна, только я одна нужна Никите Кареву. Я не отчаиваюсь. Я жду, Карев. Ха-ха! Я упряма!

— Но вы должны быть счастливы! — воскликнул Никита. — У вас ребенок. У вас муж. Он очень понравился мне, и я знаю его давно. Как раз такой человек и нужен вам, как Родион.

— Это какой же человек?

— Сильный, здоровый, такой, как вы.

— Вы хотите уверить меня, что мне пора угомониться? От добра добра не ищут, да? Пора оставить вас в покое? Я вам очень надоела? Я угадала, да? Скажите, угадала? А знаете что?

Варвара Михайловна выдержала паузу, словно собираясь поразить Никиту одним словом.

— Знаете, что Родион вас ненавидит?

— Меня?

— Вас, пожалуй, больше, чем меня.

— Но за что?

— Вероятно, за то, что знает, как я…

Она потянулась к Никите, приподнявшись и наклонив к его плечу голову, может быть, для того, чтобы тише и внятней выговорить какие-то слова, но неожиданная сила оторвала ее от Карева.

Между ними стоял Родион.

Помутневшими, осоловелыми глазами он оглядел их по очереди. Никита отшатнулся от него. Варвара Михайловна вскинула руки к лицу, не то затем, чтобы оградиться, не то — отвести Родиона в сторону.

Остановившись посредине тротуара, они задержали движение. Кое-кто из прохожих обошел их, кое-кто зазевался и стал.

— Ты с ума сошел? — воскликнула Варвара Михайловна.

В ее голосе не было ни тени испуга. Она смотрела на мужа с необыкновенным любопытством, лицо ее сильней, чем всегда, переливалось яркими красками.

Она бросила взгляд на Карева. Предвкушение какого-то восторга озарило ее на секунду, но тут же с отчаянием и тоской она проговорила: