Братья Ашкенази - [3]

Немецкие мастера доносили властям, что евреи ввозят контрабанду из Германии. Кроме того, они утверждали, что еврейские торговцы хлопчатыми тканями дают хлопок на обработку бедным немецким ремесленникам и тем самым сбивают цены на товары. Еврейские производители хлопчатых тканей, не получавшие, в отличие от немцев, кредитов из польского банка, были по этой причине стеснены в средствах. Они не всегда могли заплатить ремесленникам наличными. Поэтому они стали выдавать собственные кредитные бумаги на древнееврейском языке с черным штампом от потертой каменной печатки. Эти бумаги заменяли деньги при расчете немецких ткачей с еврейскими лавочниками, портными, сапожниками и шинкарями. На исходе каждой субботы ткачи относили свою работу еврейским работодателям и получали за нее древнееврейские расписки. За них им давали в лавках все, что душе угодно: любые продукты, мясо, а также пиво и водку. Немецкие мастера жаловались чиновникам, что евреи выпускают собственные, еврейские деньги. И те запрещали евреям использовать вместо денег свои расписки. Кроме того, они отправили в Англию человека, который закупил много хлопка, чтобы вытеснить евреев с этого рынка. Но сами же чиновники его и разворовали. К тому же они брали взятки у евреев, так что немецкие ремесленники продолжали на них работать и получать расписки на древнееврейском языке. С одной стороны, чиновники издавали законы, запрещавшие ввозить товары из-за границы, а с другой — охотно покупали их у евреев и охотно брали взятки у контрабандистов, ввозивших их беспошлинно.

Одним из виднейших богачей Лодзи был реб Авром-Герш Данцигер. Несколько раз в год он ездил в Данциг, привозил оттуда самые дорогие шерстяные и шелковые ткани и продавал их лавочникам и сельским торговцам-разносчикам. Как раз сейчас, после Пурима, он вернулся из поездки, в которой заключил очень удачные сделки. Он купил чудесные подарки своей жене и дочерям. Купил он и подарок своему Воркинскому[7] ребе[8] — большой серебряный кубок для кидуша[9]. Приехав домой, он застал всех домашних в добром здравии и все дела в порядке. Это очень порадовало реб Аврома-Герша.

Огорчали его общинные дела. Хотя он был еще весьма молодым человеком, он стал главой городского кагала благодаря своему богатству, учености и набожности. Теперь, за время его отлучки по торговым делам, в общине накопилось много проблем.

Во-первых, нужны были деньги для городских бедняков в канун праздника Пейсах. Не только для тех, кто побирается по домам, но и для многих ремесленников, которым после всех трудов целого года нечего было принести в дом на Пейсах. Надо было купить для них мацу, вино, яйца, мясо и жир. Реб Авром-Герш вынул из кармана красный носовой платок и с несколькими почтенными обывателями ходил по домам богачей собирать деньги. Но чем больше собирали, тем больше требовалось. Бедняки срывали с петель двери в доме кагала, плакали и выдвигали претензии.

Во-вторых, надо было выкупать пленных, сидевших в тюрьмах. На дорогах и тропах Польши казаки сражались с панами, восставшими против Российской империи и пытавшимися посадить на польский престол своего короля. Повстанцы скрывались в лесах. Казаки охотились на них, преследовали, ловили и вешали. Но были и евреи-арендаторы, которые везли повстанцам, своим помещикам, порох. Тех из них, кто попадался в руки казаков, вешали на деревьях вдоль дорог. Как раз перед Пейсахом в тюрьму Лодзи привезли сельских евреев. Они ехали с бочонками яблок, под которыми был спрятан порох. Казаки остановили их, потыкали пиками в солому и ничего не нашли. Но потом им захотелось яблок, они принялись отнимать их и обнаружили спрятанное. Нескольких евреев казаки сразу же повесили. Остальных привезли связанными в Лодзь и посадили в тюрьму. Теперь их жены и родственники стояли в здании общины, плакали и просили, чтобы повешенных похоронили по еврейскому обычаю, а заключенных выкупили из рук иноверцев, потому что в противном случае их тоже повесят.

На все это требовалось много денег. Кроме того, для арестантов надо было приготовить мацу, чтобы они не ели квасного в тюрьме.

В-третьих, в городе творился грех. Компания просвещенцев[10], богачей, которые слишком разжирели и захотели сбросить с себя бремя еврейства, обратилась к властям с прошением, чтобы им разрешили открыть новомодную школу, где еврейских детей будут учить на языке иноверцев, где они будут сидеть с непокрытыми головами, в результате чего уйдут не только из хедера, но и от еврейства. Власти не сразу на это согласились, но богачи-просвещенцы пустили в ход большие средства, а деньгами всего можно достичь. Говорили также, что эти просвещенцы построят себе синагогу, как у немецких евреев за границей, поставят туда орган, как в церкви, а кантор будет там ходить бритым, как католический священник. Реб Авром-Герш знал, что такая синагога хуже церкви, потому что в церковь ходят только иноверцы или выкресты, а в такую синагогу внесут свиток Торы, будут заманивать туда простых евреев и уведут их с прямого пути веры на путь вероотступничества.

Был совершен и другой грех.