Братство выживших - [2]

Охранники помогут Тимонину упасть в шахту лифта. Оглушат его и сбросят тело вниз. У Тимонина не останется ни единого шанса на спасение. Высота шахты, уходящей глубоко, на технический этаж, – без малого тридцать метров. Внешне трагедия будет выглядеть пристойно и достоверно, как несчастный случай. Досадный, даже дикий, но все-таки несчастный случай.

И следствие вряд ли свернет с этой удобной накатанной версии. Лифт был неисправен, Тимонин вызвал кабину, но она не пришла. А когда автоматические двери открылись, он шагнул в шахту. Шагнул в свою смерть.

В воскресенье, лежа в кровати, Тимонин смотрел на незашторенное окно. Солнце, как вчера, как неделю назад, нещадно палило, а на небе не маячило ни единого облачка. Громким хриплым голосом он трижды позвал жену, но не услышал ответа. Тогда Тимонин встал, накинул на себя шелковый халат, расписанный цветными драконами, и глянул на часы. Уже полдень.

Тут он вспомнил, что жена Ирина Павловна еще вчера в первой половине дня уехала к подруге на крестины годовалого сына. А повара и прислугу сам Тимонин отпустил к полудню, чтобы никто не видел, как он напивается до поросячьего визга. Он вышел из комнаты, прошелся по коридору второго этажа, заглянул в спальню жены – может, вернулась. Никого. Кровать застелена.

«Могла бы и позвонить», – подумал Тимонин, уже готовый обидеться. Ах, да, он отключил телефоны вчера вечером. Прогулявшись по второму этажу, Тимонин завернул в ванную комнату, сполоснул лицо холодной водой. Спустился вниз, вставил в розетку телефонный шнур. Затем прошел в каминный зал, повернул к стойке бара, достал из холодильника и поставил на круглый поднос пару пива и литровую бутылку водки. Вспомнив о закуске, вытащил завернутые в фольгу бутерброды с белой рыбой и плошку креветочного салата.

Неся перед собой поднос, вышел на середину комнаты, к низкому стеклянному столику, и упал в кресло. Опрокинув в себя первую утреннюю дозу, он уставился в темное чрево камина, облицованного голубой, в белых прожилках, керамической плиткой. Бездумное созерцание потухшего очага продолжалось долго, может, четверть часа или больше, но было прервано телефонным звонком.

Незнакомый мужчина спросил: «Это фирма «Юнион-Плей»? Вместо ответа Тимонин бросил трубку.

Еще месяц назад ему стало известно, что номер его дачного телефона почти полностью, с разницей в одну цифру, совпадает с телефоном диспетчерской службы фирмы «Юнион-Плей». Эта недавно открывшаяся контора скрашивает мужской досуг, выписывая своим клиентам девочек на дом. Тимонин еще тогда решил, что следует срочно поменять номер, но все откладывал это мелкое дело в долгий ящик. И вот теперь паршивые озабоченные кобели портят его досуг своими звоночками.

Тимонин съел пару ложек острого креветочного салата, не почувствовав его вкуса, проглотил бутерброд, и тут телефон снова зазвонил. Тимонин, готовый разразиться матерной бранью, поднял трубку, но красноречия не потребовалось. Звонила жена.

– Здравствуй, милый, чем занимаешься? – спросила Ирина Павловна.

Тимонин плеснул в высокий стакан водки и пива.

– Работаю. Составляю договор о намерениях.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. А как прошли именины?

– Не именины, а крестины. Все было на уровне. Я скоро приеду.

– Вот этого не надо. Не надо приезжать.

Тимонин резко помотал головой и сразу почувствовал, как закружилась голова, и на пару секунд пол и потолок поменялись местами. Он запустил ладонь в карман халата, нащупывая упаковки с таблетками. Элениум, тизерцин, пиразидол…

– Сегодня я хочу побыть один, – сказал он. – Хочу поработать с документами. За неделю столько важных бумаг накопилось, лопатой не раскидаешь, бульдозером не разгребешь. Увидимся завтра, в понедельник. Целую. Люблю.

Разумеется, Тимонин соврал про дела и документы, потому что сейчас не хотелось никого видеть, тем более жену. Кажется, супруга обиделась, ее голос зазвучал тускло:

– Хорошо, тогда увидимся завтра. – И она положила трубку.

Он посмотрел в угол, где стояли напольные часы в деревянном корпусе. Пять вечера, как быстро летит время. До назначенной смерти, до развязки трагедии оставалось рукой подать. Ничего не подозревающий Тимонин вытащил из кармана халата пригоршню транквилизаторов, без разбора ссыпал их в рот и, запив лекарство забористым ершом, – сказал самому себе:

– О-ля-ля!

Внезапно он ощутил странный приступ слабости, и стакан, выпавший из вялой руки, покатился по полу. Ковер быстро впитал в себя остатки ерша. Минуту Тимонин неподвижно сидел в кресле, обхватив голову руками. Потом поднялся наверх, в свою спальню, упал поперек кровати и провалился в очередной кошмарный сон.

В понедельник Тимонин проснулся в семь тридцать утра. Прошел в ванную комнату, освежился под душем, побрился, почистил зубы. Первый будний день недели покатился по накатанной колее.

В восемь часов десять минут он закончил завтрак, поблагодарил домработницу, вернулся в спальню, надел синий костюм, светлую сорочку и галстук в красную полоску. Зайдя в кабинет, взял плотно набитый портфель и вышел на улицу.

Служебный «Мерседес» остановился перед домом ровно в восемь с четвертью. Тимонин спустился с высокого крыльца, занял заднее сиденье. В ранний час Рублевское шоссе уже было забито служебными машинами «больших» людей. Тем не менее через полчаса «Мерседес» подъезжал к самому началу Тверской улицы. Тимонин тронул водителя за плечо, велел остановиться возле Центрального телеграфа и, выбравшись из салона, затерялся в людском потоке.