Братство убийц. Звездная крепость - [18]

— Я тут больше ничего не вижу! Это меня ослепляет!

Он оперся обеими руками о решетку люка и застыл там без движения, с закрытыми глазами.

— Ну давай! Быстрее! — поторопил его Джонсон.

— Я… Я не могу, — прошелестел Ри. — А вы идите. Я останусь в колодце до тех пор, пока они не пройдут (он горько рассмеялся). Я так долго пробыл внизу, что не могу переносить свет. Но не беспокойтесь за меня. Они никогда не схватят меня в моих туннелях! Я встречусь с вами как условлено, под Музеем…

— Ты уверен, что…

— Не беспокойтесь, — повторил альбинос. — Я приду на встречу.

Джонсон бессильно развел руками, кивнув Дунтову, и они быстро покинули проход и углубились в пустынную улицу на уровне земли.

Джонсон бросил взгляд назад, в то время как Дунтов, не обращая внимания на него, быстро зашагал дальше, чтобы на ближайшем углу смешаться с толпой Опекаемых…

С того места, на котором находился сейчас Джонсон, была видна только голова мертвенно-бледного Ри и его тонкие руки, похожие на руки скелета. Глядя на его лицо с крепко зажмуренными глазами, можно было подумать, что это какое-то подземное чудовище, распятое на солнце…

5

— Таким образом, покинув Джонсона и оценив всю важность ситуации, и тотчас же затребовав к себе агента по связи, я выбрал корабль для экстренных сообщений Братства и прибыл сюда, чтобы доложить вам об этом, Ответственные Агенты, — закончил свой рассказ Аркадий Дунтов.

Он еще раз взглянул на кажущиеся безучастными лица восьмерых Ответственных Агентов, сидевших вокруг все того же стола, вырубленного в скале. С наивностью послушной дрессированной собаки, он ожидал, что они тотчас же выразят свое удовлетворение — разве смерть Торренса не вела к возникновению беспорядков и усилению Хаоса? Разве тот факт, что Вице-Координатор будет убит Лигой, не является тем, что они называли фактором Случайности?

Однако семеро из восьми находящихся перед ним мужчин смотрели на него неприветливо, если не сказать недружелюбно…

И только на лице Главного Агента, Роберта Чинга, появилась еле заметная загадочная улыбка, непостижимая для большинства простых смертных.

Н’Гана нарушил первым тяжелое молчание:

— Эта идея убить Торренса, Брат Дунтов, действительно ваша, а не Джонсона?

— Да, — отвечал Дунтов, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Могу я тогда спросить вас, почему вы вдруг предложили этот план?

— К чему набрасываться на него? — сказал смуглолицый Агент с тонкими чертами лица по имени Фелипе. — Ты, как и все мы, прекрасно знаешь, какое у него задание — держать нас в курсе возможных происков Лиги и стараться всеми способами влиять на решения Джонсона, когда нам это необходимо. Поэтому Дунтов является весьма ценным агентом. Он подчинился полученным указаниям, предложив такой неожиданный план действий.

— Ты прав, — сказал Н’Гана. — Однако, по нашему мнению, этот план абсолютно нереален. Зачем нам желать смерти Торренса? Будучи основной оппозиционной силой Кустову в Совете, он является важным источником Факторов Случайности. Его смерть привела бы к усилению Порядка и к ослаблению социальной энтропии. А ведь не для этого, естественно Брат Дунтов внедрен в Лигу!

— Ну уж! — твои доводы отдают упрощенчеством, Брат Н’Гана. Ты забываешь, что Совет знает, что мы спасли Кустова. Если мы дадим Лиге убить основного врага Кустова, в данном случае Торренса, то создастся впечатление, что мы выступаем на стороне Кустова. И это способно усилить Хаос. Каждый из оставшихся Советников начнет сомневаться и спрашивать, что же представляет собой Главный Координатор…

— Может быть и так, — согласился Н’Гана. — Однако, с другой стороны, смерть Торренса уничтожит источник Факторов Случайности в Совете, даже если мы создадим параллельно какой-нибудь другой. Основной вопрос, это выиграем мы или потеряем в результате его смерти? Другими словами, усилится ли глобальное качество социальной энтропии?

Дунтов следил за этой дискуссией с возрастающим интересом, изумленный при виде выявившихся противоречий, которые Ответственные Агенты видели в том, что с первого взгляда казалось ему не стоящим выеденного яйца… Мысли этих людей, казалось ему, вращались совсем в другом измерении. Для него служить Хаосу — значило сеять возмущение, страх и сомнение в лагере врагов. Но для Ответственных Агентов казалось, Хаос был чем-то одушевленным, чем-то таким, чему они повиновались так же, как сам он повиновался им. И точно так же, как он являлся инструментом Агентов, так и они, казалось, были инструментом какой-то особой, сверхчеловеческой и абсолютно непонятной ему идеи. И тайна, которая окружала это непонятное явление, которое они называли Хаосом, только усиливала его желание служить ему. У него было такое чувство, что он встал на сторону непонятного могущества, поставленного значительно выше всего человечества, могущества такого ужасающего, что оно должно было в скором времени проявить себя.

— Однако самым хаотичным актом, — вмешался высокий Брат, которого Дунтов знал под именем Штейнера, — было бы организованное нами самими убийство Торренса. Это было бы самым иррациональным вмешательством. Кустов был бы поставлен в невыносимые условия: убийство, да еще с нашим участием, Вице-Координатора служило бы неоспоримым доказательством его сговора с нами. Совет выступил бы против него, может быть, приговорил бы его к казни. Торренса уже не было бы в живых, и Совет оказался бы в замешательстве, что действительно привело бы к Хаосу.