Братство смерти - [19]

Она так и не осмелилась доверить эту тайну своему духовнику, опасаясь, как бы несчастье не обрушилось на ее дом. Однако даму Пернель бросало в дрожь от одной только мысли, что тем самым она подвергает свою душу огромной опасности. А по возвращении у Никола, спускавшегося в подвал со свечой в руке, лицо лихорадочно горело. И он долго не мог уснуть.

По правде говоря, дама Пернель ненавидела книги. Но еще больше она ненавидела странных клиентов, приходивших в ночи со свитками, спрятанными под одеждой. Фламель всегда впускал их в дом, предлагал выпить и усаживал у очага. Он знал, что незнакомец постепенно успокоится, и тогда между ними установится доверие. Однажды он сказал ей, что, когда в ночи появляется неизданная рукопись, к свету устремляется целый рой человеческих мыслей.

Когда дама Пернель вернулась в комнату, ее муж задумчиво разглядывал какую-то книгу. Она кашлянула. Фламель только что вывел заглавную букву. Он посмотрел в окно, на минуту застыл, а потом пересек комнату большими шагами. Жена Фламеля попыталась понять, что же его взволновало, но напрасно.

Когда Фламель выходил, он бросил на нее взгляд.

Взгляд человека, увидевшего наяву дьявола.

— Мэтр Фламель, мне нужно поговорить с вами.

Никола резко остановился. Перед ним стоял его новый сосед. Человек, одетый во все черное. Но только на этот раз на нем не было капюшона. На мертвенно-бледном лице резко выделялись синяки под глазами. Художник отвел взгляд. Ему казалось, что он видит обнаженный череп. Странный посетитель продолжал пристально смотреть на него.

— Вы ведь превосходный переписчик, не так ли? Я тоже в определенном смысле мастер своего дела, но в совершенно особой области, на службе воли Господа. Меня зовут Жеан. Жеан Артус.

Никола снял шапку.

— А меня Никола. Никола Фламель. К вашим услугам.

Улыбка пробежала по белому как мел лицу палача.

— Совершенно верно.

На улице некоторые торговцы открывали свои лавочки. Но многие не спешили. Накануне они еще долго веселились. Жеан Артус презрительно смотрел на суетящихся горожан.

— Что вы думаете о вчерашней казни?

— Что суд короля был истинным и справедливым.

Палач снова скривил губы, изобразив подобие улыбки.

— А вы осторожный человек, мэтр Фламель. Ни одного лишнего слова.

— Работа переписчика не располагает к откровениям.

— Действительно, это ремесло одиночки. Как и мое.

Никола Фламель замолчал. Разговор принял оборот, который ему совершенно не нравился.

— Мэтр Фламель, вы хороший христианин? Не волнуйтесь! Я вовсе не собираюсь тревожить вашу душу. Просто мне нужны ваши знания и опыт.

Художник сразу же расслабился.

— Вам понадобилось переписать книгу. Отца Церкви, несомненно. Я уже…

— Нет. Мне просто нужен человек, умеющий писать под диктовку и забывать, что он слышал. Вы ведь такой человек, мэтр Фламель?

21

Париж, резиденция масонских послушаний, наши дни

Человек в капюшоне шел быстрым шагом. Ему не нужен был свет. Он ходил по этому пути не один десяток раз и поэтому свободно ориентировался, слегка прикасаясь ладонью к заскорузлым стенам подземелья.

Власть заключается в абсолютном, тотальном контроле. Я люблю мрак.

Он перепрыгнул через три ступеньки, ведущие к выходу. Вскоре он выберется на свежий воздух. Он торопился домой, чтобы принять горячую ванну. Постепенно он выйдет из своей роли. Он вернется к нормальной жизни, мирскому существованию, станет спрашивать у жены, хорошо ли выучил уроки их сын, подогреет в микроволновой печи еду, приготовленную домработницей Мартой. По мере удаления от храма его вновь начала обволакивать пелена тупости. Мало-помалу брат-мститель исчезал.

Вдруг перед ним возникло лицо калеки.

Я оплакиваю их, когда они страдают. Почему они не понимают, что я снимаю с них оковы? Я есмь ветер и буря. Я есмь месть.

Он почувствовал, как пальцы прикоснулись к железному кольцу. Четким движением руки он потянул кольцо на себя, и дверные петли заскрежетали. Свежий ветер ударил ему в лицо.

Я есмь брат по крови. Навечно.

В желудке заурчало.

Я голоден, кровь моя!

Он обернулся, услышав шаги, и улыбнулся. Этот оказался хитрее других, но он предусмотрел подобную возможность.

Луч фонаря освещал то землю, то стены, изъеденные сыростью. Марка посмотрел назад. Сводчатый зал превратился всего лишь в далекий огонек. Марка прикинул и решил, что прошел сотню метров. Следы были довольно четкими. Теперь он был уверен, что убийца избрал этот путь. Он не мог бежать: с потолка свисали железки, которые чуть было не выкололи ему глаз.

Он знал, что метрах в двадцати над ним прохожие и машины кружились в бесконечном танце, но здесь, в этой дыре, в одиночестве, он чувствовал, что утратил связь со временем.

Коридор сузился и повернул вправо. Вдруг сердце Марка бешено забилось. Перед ним возникла тень. Инстинктивно полицейский упал на бок и нажал на кнопку электрошокера. На несколько секунд вспыхнувшая в подземелье молния разогнала тьму. Антуан понял свою ошибку, увидев балку, свалившуюся на брус. Он побежал. Ему необходимо было добраться до конца туннеля, поскольку теперь он не сомневался, что осторожный убийца не станет дожидаться его в середине. Возле правой стены послышалось какое-то шуршание. Марка повернул фонарь и увидел серых крыс, глаза которых ярко заблестели на свету. Крысы направлялись в сторону Антуана, нисколько не обеспокоенные его присутствием. Они просто перебирали лапами по рыхлой земле. Антуан едва не пнул их ногой и отошел подальше. Подземный ход немного расширился слева, затем превратился в узкий коридор длиной несколько метров и неожиданно вывел в прямоугольную комнату.