Братство рун - [169]

Мэри оборвала себя на полуслове, когда заметила, что оба мужчины неподвижно смотрят на нее.

— В чем дело? — спросила она. — Я сказала что-то не то?

— Нет, моя дорогая, — ответил сэр Вальтер, — но я должен признаться, что наталкиваюсь на границы своего рационализма. То, что вам приснилось, леди Мэри, происходило в действительности. Квентин и я уже были в этой штольне в Эдинбурге. Мы видели смертные останки того человека, и мы нашли меч.

— Меч — это то, ради чего эти люди все совершают, — добавил Квентин. — Уже столетиями они искали его, и теперь, когда они, наконец, получили его в свои руки, они замышляют снова совершить заклятие, точно так же, как тогда против Уильяма Уоллеса.

— Понимаю, — прошептала Мэри, и можно было видеть, что у нее на душе было неспокойно. — Значит, все сходится. Но почему я вижу эти сны? Почему я вижу там вещи, которые происходили раньше? Это так ужасно.

— Я читал в свое время статью в журнале, — поразмыслив, ответил сэр Вальтер. — Ученый из Парижа высказывал в ней свои размышления, что при определенных обстоятельствах воспоминания из далекого прошлого проходят сквозь время и снова появляются в настоящем. В качестве примера он рассказывал о молодой женщине из Египта, которая рассказывала, что знает путь в заброшенную могилу. Когда последовали ее описаниям, то действительно натолкнулись на засыпанную песком пещеру с остатками скелета. На вопрос, откуда она получила эти сведения, она отвечала, что видела сон о египетской принцессе, которая показала ей дорогу.

— Так обстоит дело и со мной, — подтвердила Мэри. — Вы говорите о своего рода… переселении душ?

Сэр Вальтер улыбнулся.

— Пожалуй, о своего рода родственных душах. Тот француз считал, что подобные случаи крайне редки. Только если души и судьбы обоих людей похожи друг на друга ошеломляющим образом, может произойти так, что воспоминания из давно минувших времен снова возникнут, как эхо, если вы того пожелаете.

— Я понимаю, — ответила Мэри, и кровь отхлынула от ее лица.

— Это, повторяю, не моя теория, а француза с буйной фантазией. С учетом того, что с вами произошло, здесь явно есть рациональное зерно.

— Вы говорили о схожести судеб, сэр Вальтер, — тихо сказала Мэри. — Значит, мне грозит та же кончина, что и Гвеннет Ратвен?

Квентин, который внимательно следил за разговором, больше не выдержал. Он не мог видеть, как страдает Мэри, и поэтому собрал воедино остатки своего мужества и сказал:

— Об этом не было сказано, леди Мэри. Это лишь теория, и если вы спросите меня, то не очень хорошая. Не могло ли все это оказаться удивительным совпадением? Вы пережили дурные дни в замке Ратвен — не послужило ли это причиной кошмаров?

— Вы так действительно считаете? — спросила она его, и он увидел сверкающие слезы в ее глазах.

— Непременно, — солгал он, даже глазом не моргнув, когда сам должен был в действительности скрывать свой собственный страх.

То, что сказал его дядя, его очень обеспокоило. Разве мало темных проклятий и языческих заговоров? Нужно было, чтобы появились вдобавок такие таинственные вещи, как переселение душ и мрачные предсказания? Но Квентин Хей чувствовал в себе наряду со страхом нечто такое, что было гораздо сильнее его, — симпатию к леди Мэри.

Чтобы придать ей уверенности, он бы презрительно рассмеялся перед лицом четырехголового Цербера. Ему показалось, что он усвоил еще один урок в своем старании стать мужчиной, и благожелательный кивок сэра Вальтера подбодрил его на этом пути.

Мэри тихонько всхлипнула, и Квентин обнял ее рукой за плечи, пусть даже это не полагалось ему в виду их социального различия. Теперь, в этот миг, они были равны независимо от их происхождения. Вероятно, братья рун убьют их всех, так какое это имеет значение?

— Не беспокойтесь, леди Мэри, — прошептал он. — С вами ничего не случится. Я обещаю вам, что мы сделаем все, чтобы защитить вас от этих ряженых парней. Этот подлый Малькольм никогда не получит вас, иначе я вызову его на бой.

— Мой дорогой Квентин, — вздохнула она. — Вы — мой герой, — она склонила свою голову к его плечу и заплакала горькими слезами.

— Значит, это он.

С удивлением Малькольм Ратвен рассматривал клинок, лежащий перед ним на столе. На первый взгляд, это был самый обычный меч, по виду которого нельзя было заключить, о каком могущественном оружии идет речь. Но две вещи явно привлекали внимание. Этому мечу более ста лет, но ни ржавчины, ни какого-либо другого изъяна не было на нем, а был только рунический знак, который выгравировали поверх внешней стороны клинка.

Темные силы были заключены в этом знаке — силы, которые дремали более полутысячи лет и только того и ждали, чтобы их выпустили наружу. И это сделает он, Малькольм Ратвен, наследник великого друида.

Его глаза засверкали, и странная улыбка заиграла на губах, когда он взял в руки меч. В тот миг, когда он дотронулся до него, его пронизал холодный ужас — ощущение, словно он почувствовал силу и власть прошедших столетий. Глухой смех раздался в его горле, и он поднял меч, чтобы рассмотреть его в свете фонаря.

— Наконец-то, — сказал он. — Наконец-то он мой! Так, как и было предопределено. Во время полнолуния меч вернется обратно. Теперь мы будем править. Руны и кровь.