Братство рун - [139]

Гвеннет отвели в Западную башню и заперли там в башенной комнате. Там она влачила жалкое существование в холоде, питаясь хлебом и водой, в полном отчаянии из-за безрадостных перемен, которые принесли ей эти события. Спустя несколько дней ее навестили. Это была Кала, которая появились непосредственно перед дверью, и переговорила с ней через дверь. Кала утверждала, что еще не потеряна надежда, и внушила Гвенн мужество. Потом она что-то подсунула под дверь, и Гвеннет с удивлением обнаружила чернила, воск для печати и пергамент.

Колдунья приободрила Гвенн и попросила, чтобы та записала свою историю, каждую печальную деталь, и спрятала потом записки в стене, в которой она найдет пустоту и кожаный колчан. Объяснение тому она не дала, и Гвенн тоже не спрашивала об этом. Она была благодарна за то, что теперь имела хоть что-то, чем бы она могла отвлечься от своего печального жребия. Ее отец настоял, чтобы она владела языком и письмом, хотя это было довольно необычно для женщины, и ей не составило особого труда записать свою историю, как требовала того старая Кала.

Когда старуха стала прощаться с ней, Гвенн поинтересовалась будущим.

— Будущее, — ответила Кала, — трудно увидеть в эти дни. Мир охвачен беспорядками, и руны не открывают всех своих тайн.

— Тогда скажи хотя бы, что будет со мной, — потребовала Гвенн.

Колдунья засомневалась.

— Ты должна быть сильной, — ответила она. — Я видела твой конец, темный и жуткий. Твой брат предал вашу семью мрачным силам, дитя мое, и им будет принадлежать она многие поколения.

— Тогда… больше нет никакой надежды?

— Надежда всегда есть, Гвеннет Ратвен, даже в таком месте, как это. Не сейчас, а через много столетий. Когда пройдет пятьсот лет, дитя мое, вспомнят о твоих поступках и страданиях. И молодая женщина узнает, как сильно ее судьба похожа на твою. Она решится изменить ее и выступит на борьбу с темными силами. Лишь тогда будет решена судьба дома Ратвенов.

С этими словами заканчивался рассказ Гвеннет Ратвен, и Мэри сидела как громом пораженная. Она вернулась обратно и перечитала последний абзац второй раз, перевела снова каждое слово, чтобы удостовериться, что не вкралась никакая ошибка.

Точный текст остался тот же, но неужели это было возможно? Как могла старая Кала много-много лет назад знать, что произойдет в далеком будущем? Она действительно была колдуньей, женщиной, обладающей магическими способностями и умеющей заглядывать в будущее? Она уже тогда предвидела то, что лишь теперь выпало на долю Мэри?

Мэри Эгтон слишком реалистично смотрела на жизнь, чтобы считать возможными такие вещи. Она верила в романтику и силу любви, в доброту людей и в то, что все в жизни имеет свою определенную цель, но магия и волшебство были теми вещами, которые не укладывались в ее современную модель жизни.

Итак, это было лишь совпадением?

Она в своем отчаянии и одиночестве хотела увидеть взаимосвязь, которой в действительности не существовало?

С другой стороны, здесь была старая служанка, которая имела такое сбивающее с толку сходство с Калой. И так много совпадений в ее судьбе и Гвеннет Ратвен. Все эти сны, которые приснились ей и оказались такими реальными…

Значит, старуха была права? Мэри и Гвеннет Ратвен на самом деле были родственными душами? Духовными сестрами, чья связь была такой тесной, что она длится столетия? А колдунья и та таинственная служанка действительно были одной и той же женщиной?

Мэри покачала головой. Это было чересчур фантастично и невероятно, чтобы поверить в это. Единственным человеком, который мог сказать ей, было ли это все на самом деле, была старая служанка. Если Мэри хотела определенности, то она должна поговорить с ней и потребовать от нее прояснить ситуацию.

Мэри была убеждена, что это было самым разумным поступком. Но был в этом решении один недостаток: чтобы расспросить служанку, ей нужно было выйти из башенной комнаты.

Ей стоило немалых усилий преодолеть себя, чтобы подняться и подойти к двери. Ее ноги онемели от холода, руки замерзли и не подчинялись. Осторожно она приложила ухо к двери, чтобы прислушаться. Затем она наклонилась и посмотрела через щель между дверью и полом. Воздух был прозрачен.

Мэри глубоко вздохнула. Она знала, что не может вечно прятаться в этой башне, но, по крайней мере, прошлой ночью эта комната стала для нее надежным убежищем. Она вспомнила, что старая Кала назвала башенную комнату одним из немногих мест в замке, в которые еще не проникло зло. Возможно, это и было причиной тому, что Мэри преодолела все препятствия, чтобы нажать на заржавевшую ручку двери и выскочить наружу.

Перед дверью действительно никого не было. На цыпочках она неслышно спустилась по лестнице. Колчан с записками Гвеннет она плотно прижала к себе, как бесценное сокровище. Это было все, что у нее осталось, единственное утешение.

Судя по солнечному свету, который падал через высокие узкие отверстия, уже был полдень. Ей не принесли еду, вероятно, хотели вынудить ее добровольно покинуть место ссылки. Если бы речь шла о голоде, то Мэри еще долгое время оставалась в башенной комнате. Она была терпелива, и лишения не причиняли ей беспокойства. И без того она бы предпочла страдать от голода, нежели сидеть с Малькольмом Ратвеном за одни столом.