Братство фронтовое - [5]
Безоблачное голубое небо. Ярко светит солнце. По Бережковской набережной мы, добровольцы, идем с песней, которая так полюбилась нам всем в предвоенные годы:
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля.
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней!
С добрым утром, милый город,
Сердце Родины моей!
Кипучая, могучая,
Никем не победимая,
Страна моя, Москва моя,
Ты самая любимая.
Узкий, с булыжной мостовой Смоленский переулок. На углу, возле остановки трамвая Б, красное кирпичное здание школы No 60. Здесь, в тени, на тротуарах и мостовой переулка собиралось ополчение 21-й дивизии Киевского района столицы. Вместе с работниками кино подходили люди с Дорхимзавода, ТЭЦ-12, из институтов экономики, истории, философии Академии наук СССР, из других учреждений.
А. X. Хачатурьяна назначили комиссаром 63-го стрелкового полка, А. В. Соловьевой поручили возглавить сангруппу в 21-м запасном полку, в нее вошли С. Альтзитцер, Н. Мартынова, А. Петрова, Т. Каменская и другие. Командир дивизии - кадровый военный, полковник, участник финской кампании А. В. Богданов, работники политотдела А. П. Анчишкин, С. М. Абалин - все из институтов Академии наук СССР. Назначались командиры и комиссары полков, руководители других подразделений.
Большинство людей были направлены в школу No 59, это в Староконюшенном.
Меня и инженера Н. А. Листратова направили на Потылиху в школу No 74. Здесь формировался запасный полк дивизии.
Пробиваемся сквозь неспокойную толпу в помещение. Как и все школы Москвы, 74-я была в те дни военным штабом. Совсем недавно в коридорах школы звенели детские голоса, а теперь здесь хозяевами стали озабоченные учителя, взрослые отцы и матери.
В школе тесно. На каждом этаже рождались новые батальоны. Таблички классов заклеены бумажками, на которых теперь можпо прочитать номера батальонов, рот. В кабинете директора на первом этаже штаб полка. Только здесь можно было видеть военных. В бывших классах, в коридорах - повсюду были штатские. Среди них хлопотала директор школы Н. Ф. Плахина.
Н. А. Листратов как комиссар остался в штабе нашего второго батальона, я направлен политруком в четвертую роту и знакомлюсь с ее командиром Н. М. Иконниковым. Ему за сорок, из запаса. Полный, невысокого роста, затягивается папироской. Командир не спускает с меня глаз. Видимо, думает про себя: Что за политрук мне достался?
В широкой гимнастерке, подпоясанной брезентовым поясом, Иконников то и дело поправляет длинные рукава, спускающиеся на его крупные кисти рук. Синие брюки-галифе, маленькие, гармошкой, поношенные хромовые сапоги еще больше подчеркивают приземистость его тучной фигуры. На голове фуражка защитного цвета.
- Так, значит, будем воевать! - хриплым голосом с одышкой говорит он, пожав крепко мою руку.
- Значит, так, - отвечаю я, разглядывая его круглое отекшее лицо.
Побатальонно только что созданный запасной полк в сумерках покидает школу. По буграм и оврагам Потылихи, через Окружную дорогу ополченцы направляются к Кутузовской слободе. Здесь, в помещениях заводского детского сада, квартируется наш второй батальон.
- Были в школе - теперь попали в детский сад. Остается еще побывать в детских яслях, а там и люльки с молоком к ужину, - шутит Иконников.
Поправляя рукава гимнастерки, он иронически наблюдает за подчиненными, которые, кряхтя и вздыхая,, располагаются на голом деревянном полу, прижимаясь спинами один к другому. После дневных переживаний утомленные люди сразу впадают в сон.
Мы с командиром роты сидим за квадратным столом у большого окна. В вечерней синеве неба вырисовываются силуэты заводских корпусов. Мы долго говорим, как давно знакомые...
Одновременно с комплектованием дивизии руководители предприятий и учреждений нашего Киевского района взялись за работу по оснащению дивизии всем необходимым. На заводе кабельной сети изготовили несколько тысяч шанцевых лопат, Дорхимзавод подготовил котлы для питания. Тароремонтные заводы выделили топчаны и койки, завод имени Бадаева - 10 походных кухонь, завод имени Орджоникидзе - более тысячи котелков. Райком партии направил в дивизию 61 автомашину и обеспечил бойцов дивизии питанием.
* * *
По указанию 33-й армии, в состав которой была передана наша 21-я дивизия, 8 июля мы вышли маршем из Москвы на запад в подмосковные леса.
Летняя ночь. По серой глади асфальта темной лентой растянулась наша колонна. Кто с рюкзаком за плечами, кто с легким чемоданчиком или портфелем, кто просто безо всего, шли в общей колонне в сапогах, ботинках.
Справа - еле заметный силуэт домика. В бывшей деревне Фили стоит изба крестьянина Андрея Севастьяновича Фролова. 1 сентября 1812 года здесь заседал военный совет. Изба, став музеем, так и называется Кутузовской. Летом 1941 года изба-музей стала еще ближе нам, москвичам, уходящим воевать за Отечество. Мы бросаем последний взгляд на окутанную синевой ночи Кутузовскую избу в Филях, на контуры многоэтажных зданий и ускоренным шагом продолжаем марш. Впереди дозоры, по сторонам - боевое охранение. Колоннами, поротно двигаются батальоны.
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.