Братство белой мыши. Золотой город - [21]

 Возникла пауза.

– Последний раз, когда я их видела, – произнесла жрица, – Гарри был белокурым мальчуганом, а Лаура – редактором газеты.

– Бывает же, – протянула задумчиво Белла.

– Странно, что мужчин кто-то придумал, – кисло улыбнулся Марк, обдумывая еще первый рассказ сестры Мэй.

– Не кто-то, а Боб. И эта его придумка – не самая удачная, уж поверь мне. Матушка Сью хотела все вернуть, а он ее за это посадил в тюрьму осознаний, и она теперь там вяжет носки с овечками.

– Почему не самая удачная? – спросила Белла и посмотрела на Марка, который здесь один отдувался за все мужское население.

– Чего ж хорошего, – сестра Мэй насмешливо посмотрела в сторону юноши, который начинал краснеть. – Изначально во вселенной существовало только женское начало, направленное на развитие осознаний и рост их энтропии. Одновременно женское начало стремилось и к тому, чтобы сохранялась форма, в которой существовали осознания в различных мирах. В нашем – это форма органической жизни. Но Боб решил, что может ускорить развитие осознаний, если они будут испытывать постоянные проблемы. И он создал мужской пол – внутреннюю катастрофу для каждого вида. Мужское начало – разрушительно, направлено на разрушение органической формы, ради каких-либо абстракций или идей или просто так, по дурости. Оно сотрясает вид, тренирует его приспособляемость к условиям неопределенности и ввергает осознания в водоворот проблем и страданий, требующих усиленного осознавания. Но, как и любая крайность, победившее мужское начало разрушает органический мир и лишает осознания их прибежищ.

– Мужчины – зло? – подытожил Марк.

– Да, – не задумываясь, ответила сестра Мэй. – Но меня больше злит то, как это отразилось на женщинах. Они тоже изменились. Чтобы уравновесить разрушительное для органики мужское начало, женское превратилось в бабское.

– Бабское? – переспросила Белла.

– Да. Это то, что выражает интересы только органики. Для бабского главное – комфортный рост биомассы. У них это называется культурой счастья. Чтобы все были счастливы, сыты, живы и детки росли у всех.

– Разве это плохо? – спросила Белла.

– Для куска органики, может быть, и хорошо, но не для осознаний. Они в таких условиях не развиваются или развиваются плохо. Поэтому такой мир уничтожается автоматически, согласно великой Небесной Оферте. Слава Гере.

– Как уничтожается? – спросил Марк.

– Обычно это какая-нибудь не слишком большая катастрофа, но достаточная, чтобы уничтожить слишком уж счастливый вид. А начинается все, как правило, с акселерации, с этой «черной метки» органического мира.

Возникла пауза, во время которой было слышно потрескивание костра.

– Вот так, – продолжила сестра Мэй, – с разделением на мужское и бабское родилось разделение на добро и зло.

– Как в легенде про дерево познания Добра и Зла? – спросил Марк.

– Да. Только там переставлены местами причина и следствие. Плоды с этого дерева Адам и Ева съели после того, как стали мужчиной и женщиной, в смысле мужчиной и бабой. Боб был в восторге.

– Почему?

– Даже с его дальновидностью, чтоб она ему боком вышла, он не мог предположить всех последствий. Этот ваш мужской род создавался просто как источник постоянных проблем, для более интенсивного развития осознаний. Но мужское в качестве противовеса породило бабское начало, а это разделение породило понятия добра и зла. И эти понятия оказались еще более разрушительными, чем сам мужской пол. Боб был счастлив. Это все равно, что купить козу, которая оказалась беременной.

– Почему? – опять спросил Марк, имея в виду, конечно, не беременность козы, а разрушительность упомянутых понятий.

– Мужское стало злом, а бабское – добром. Но и то, и другое одинаково разрушительны. Благом является только женское начало, в чистом виде. Мир победивших бабских ценностей мы называем «бабскость плюс», это мир неверных оценок блага. Чем больше люди руководствуются этическими нормами добра и зла, тем сильнее раскачивают лодку, в которой находятся. Потому что они всегда ошибаются, всегда выбирают не тех врагов и не тех союзников. Это как если бы вместо того, чтобы варить мясо положенное время, мы его только или переваривали, или недоваривали. Разделение на добро и зло искусственно. Поэтому можно сказать, что во всех процессах существует и то, и то.

– Или ни того, ни другого, – предположил Марк.

– Клянусь Святой Козой, так даже вернее. Поэтому попытка оценивать реальные явления с помощью этических критериев добра и зла обязательно приведет к слепоте на один глаз. В любом явлении можно увидеть и то, и это, и люди видят только то, что хотят. Мораль позволяет ненавидеть и презирать любого, кто хоть как-то вовлечен в реальные процессы. Поэтому нет больших разжигателей ненависти, чем те, кто руководствуется лишь этическими принципами. И Бобу это тоже понравилось.

– Можно ли сказать тогда, что этика – набор принципов, защищающих органику? – спросил Марк, все более находящий интерес в этих рассуждениях.

– Не совсем, мой мальчик. Этика – то, что остается, если забываются смысл и назначение миров.

– А мужское начало разрушительно для органики, – продолжил Марк какую-то свою мысль, пропустив мимо ушей обращение, которое в другое время его бы обидело.