Брат-зверь - [11]

Он быстро перевернул пистолет. Ладони ощутили жесткие ребра рукоятки.

— Джон, сколько здесь зарядов?

— В пистолете еще три. А видишь вон кармашек на стене, — Алексей проследил за его пальцем. — Там еще шестнадцать.

Лошади хрипели в ужасе, дико ржали.

— Главное следи, чтобы лошадей не порвали. Их свалят — нам тоже конец.

Один из волков бежал почти вплотную к окну. Обернулся, ощерился на Алексея. Рванул и помчался прямо на лошадей. Пуля сбила его в прыжке. Волчара рухнул под колеса. Тряхнуло. Алексея подбросило к потолку. Он лязгнул, зубами. Карета угрожающе накренилась, но сразу выровнялась. По крыше тяжело стукнуло. Заскрежетали когти. Карета подпрыгнула на ухабе. С визгом зверь сорвался, тяжело рухнул на дорогу, отчетливо раздался хруст кости. Волк поднялся, оглушено мотая головой. Побежал за ними на заплетавшихся ногах. Через секунду он уже не отличался по стремительности от собратьев.

— Не жалей зарядов! — крикнул Джон.

Алексей кивнул, высунулся в окно. От стаи отделился волк, метнулся к нему. Багровые глаза горят лютой злобой. Под ними бездонная тьма пасти, обрамленная штыками зубов. Среди них не было ни резцов, ни коренных — одни клыки.

Алексей выстрелил. Зверь получил пулю прямо в пасть. Отлетел так, будто поцеловался со скоростным поездом. Другой волк кувыркнулся через него. Сбил третьего. На дороге замешалась каша. Алексей разрядил пистолет в кучу. В ответ зарычало, завизжало.

— Джон, заряди.

— Дьявол! — Джон сунул поводья в руку Алексею. Сам метнулся к кармашку, вернулся через секунду.

— Держи.

Наученные горьким опытом волки стали вести себя осторожнее. Не кидались сдуру под выстрелы. Они яростно выли, рычали. Набегу сбивали когтями с деревьев ветки, в бешенстве раздирали их в опилки.

— Алексей, — Джон не отрывал глаз от дороги. — Там есть седой волк?

— Седой?

— Да, седой.

Каширцев высунулся по пояс в окно. Осмотрелся по сторонам. В свете молнии разглядел белое пятно. Седой волк мчался параллельно дороге, но отдельно от всей стаи, близко не подходил. Он лавировал между деревьями. Временами легко, будто птица, взмывал над упавшими стволами. Его горящие глаза не отрывались от кареты.

— Есть.

— Застрели его. Прошу тебя, застрели.

Алексей кивнул. Прицелился. Палец напрягся вдавливая тугой курок. Пуля чиркнула волка по краю уха. Зверь взвизгнул, закружился на месте, мгновенно исчез где-то позади.

— Попал?

— Нет.

— Дьявол.

Алексей тоже выругался. Целился он правильно, только пистолет паршивый. Вблизи из него попасть можно, но как только цель уходит за пятьдесят метров — начинаются проблемы.

Деревья резко разбросались в стороны, расступились перед людьми, открывая пустое пространство. Впереди забрезжили стаи огней. Копыта лошадей застучали по булыжной мостовой. Вой стих мгновенно, словно ножом отрезало. Один волк вылетел вперед, его отбросило будто он налетел на невидимую стену. Звери метнулся между деревьями и пропали, словно их и не было ни когда.

— Вырвались, — проговорил Джон — Мы вырвались.

Он отпустил поводья. Успокоившиеся лошади дальше пошли сами.

Джон хлопнул Алексея по плечу.

— Ты пойми, мы вырвались.

Алексей тер ушибленное плечо. Через боль улыбнулся Сильвестерну Джону.

* * *

В темноте Джон дрожал, настороженно оглядывался. Но пока не распряг лошадей, не всыпал им в кормушку овса, не напоил, в дом он не пошел.

Навстречу им, услышав шум, выскочила женщина с фонарем в руках, закричала счастливым голосом, бросилась на шею Джону.

— Что ты так? — слышалось через всхлипы. — Не пугай меня больше так. Не делай так.

— Клотильда, — мягко отстранил ее Джон. — Накрой нам ужин и приготовь комнату для гостей. Видишь, я с другом.

Клотильда сразу убрала руки от Сильвестерна, поправила выпавшие из прически пряди, почтительно поклонилась и быстро пошла к дому.

За ужином Алексей с беспокойством ждал расспросов. Джон посматривал на него, посмеивался, наконец встал из-за стола, проводил Алексея в комнату.

— Безопасной ночи, Алексай, — сказал он. — Устраивайся.

— Спасибо, Джон.

Как только захлопнулась дверь, Алексей рухнул в расстеленную постель. По телу поползла блаженная истома. Он почувствовал, как все же устал. Глаза начали слипаться. Алексей заставил себя — свинью грязнющую — подняться, умыться в тазике при свете свечи. Заставил себя раздеться и только после этого разрешил лечь в кровать. Когда он уснул, он даже не заметил.

* * *

В солнечном свете комната выглядела совсем по-другому. Серые цвета сменились на различные оттенки. Синие стены, беленый потолок. На полах из плотно пригнанных друг к другу досок, лежит коричневый ковер. Алексей ругнулся, увидев, как перепачкал кровать. Прямо как Ваня его рубашку. От воспоминаний на душе стало сумрачно.

Одеваясь, Алексей выглянул в окно. Увидел узкий дворик, втиснутый в объятия с одной стороны каменного забора, с другой обширной конюшни. По двору бегают два петуха, взъерошенные, квохчут друг на друга. Пять кур с интересом наблюдают за ними. Алексей улыбнулся, пальцами провел по подоконнику, потрогал раму. Все твердое, реальное. Алексей ударил по подоконнику — ладонь не провалилась как в туман. Ударил сильнее — в косточке отозвалось болью. Он скривился. Реально. Даже слишком реально. И не подумаешь, что все это находится в разуме восемнадцати летней девушки.