Брат твой - [19]

Из-за покосившегося борта машины вышел ещё один в такой же синей милицейской форме с серебряными погонами.

— Девять.

— Атакуем, командир… — прошептал кто-то за спиной Юлиуса.

Юлиус внимательно разглядывал людей в форме. Наконец он понял, что старший среди них высокий, туго перетянутый ремнями офицер. Он не видел его погон, но понял это по той начальственной уверенности, с которой держался этот человек.

— Нападём? — снова прошептали за его спиной.

Напасть, конечно, можно. Их девять. А у него три автомата и винтовка. Даже учитывая фактор внезапности, бой может быть неравным. Девять автоматов… Нет, не для этого-они вышли на дорогу. Но тем не менее одного, старшего, убрать можно. Выстрелить — и сразу в лес.

— Дай винтовку, — обернулся он к Сийгу.

Юлиус приладил ствол на рогулину сука, прижался глазом к визиру оптического прицела. И сразу же шоссе прыгнуло ему навстречу, казалось, что люди совсем рядом. Протяни руку — дотронешься. Только голосов не было слышно. Он видел шевелящиеся в тишине губы. Юлиус повёл стволом, и перекрестие прицела поехало по лицам, пока в визире не появились широкие плечи с майорскими погонами. Он ещё немного поднял ствол. Ему захотелось получше рассмотреть этого человека. Майор повернулся, и лицо его внезапно заполнило окуляр прицела.

Что это? Не может быть! Нет. Не он, не он. Но шрам у виска. Белая полосочка, которую он так любил рассматривать!

— Стреляйте, командир, — прошипел за спиной Сийг.

Но почему расплылось изображение в прицеле, словно запотели линзы. Нет. Это глаза его стали мокрыми. Палец судорогой свело на спусковом крючке. Чуть надавить…

Нет! Не может быть! Есть же правда на земле! Ну нажимай, нажимай крючок.

Майор шагнул к машине, потом повернулся, и лицо его, до боли знакомое, вновь отпечаталось в смертельном кресте цейсовской оптики.

Юлиус опустил винтовку.

— Что же, товарищ Пальм, — сказал начальник уездной милиции, — вы приехали вовремя. Юхансена можно взять сегодня ночью.

— Дай бог.

Начальник усмехнулся. Он был немолод. Эвальд знал, что капитан Вялис при Пятсе сидел в тюрьме за аграрные выступления, в партию вступил в тридцатых, после воссоединения организовывал милицию в уезде, дрался с кулаками, партизанил. Знал Юлиус, что капитана Вялиса хотели забрать в центральный аппарат НКВД, но он категорически отказался. Остался здесь добивать бандитов.

— Пока не искореним всех, — сказал он в уездном комитете партии, — отсюда не уйду.

— Юхансен очень нужен, — продолжал Вялис. — Где-то у него секретная база. Там прячутся люди.

— Где приблизительно?

— Если бы мы знали. — Капитан подошёл к карте уезда и ещё раз с горечью повторил: — Если бы мы знали.

— Когда начнём операцию? — спросил Юлиус.

— Вы старший, вам решать. — Вялис развёл руками.

— Вы хозяин, а мы так, пришлые, — улыбнулся Эвальд.

— Ну, если так, то сначала поедим, а потом начнём.

Машину они оставили километра за два не доезжая хутора. Дом Пыдера стоял вдалеке от дороги у самого леса. Сразу же за ним начинался луг, на котором громоздились валуны, потом лес, а за ним на много километров топь.

Дом Пыдера был большой, и служб во дворе хватало. Хозяин держал лучших в уезде молочных коров. Крепкий был хозяин Пыдер и самый вредный кулак в этих местах.

Туман пришёл вместе с темнотой. И сразу же всё стало влажным: лицо, ватник, автомат и даже солома, которую Рудди заботливо постелил, прежде чем лечь на землю. «Теперь уже скоро, — подумал он. — Темнота и туман, можно незаметно проникнуть в дом».

Где-то совсем рядом хрустнула ветка, потом ещё раз. Это был условный сигнал. Майор собирал группу. Рудди осторожно сделал первый шаг. Он плыл в тумане, раздвигая его руками, словно воду.

— Через час туман осядет, — прошептал Эвальд. — Мы пойдём в дом, а ты, Рудди, с двумя офицерами блокируйте двор. Если кто-нибудь покажется, пропускай в дом. Они должны прийти. Слишком сыро в лесу, а у Пыдера крепкий самогон.

Они пошли к дому, ориентируясь на желтоватый свет окон. Тихо, стараясь не шуметь, поднялись на крыльцо.

— Ну, пошли, — сказал Эвальд.

Он толкнул дверь и первым шагнул в просторные сени. Дверь в комнату распахнулась. После темноты свет керосиновой лампы на одну секунду ослепил Эвальда. На пороге комнаты стоял широкоплечий кряжистый человек.

— Мы к тебе, Пыдер, — сказал спокойно, даже как-то буднично, Вялис.

Хозяин насторожился, и оперативники вошли в большую, городского типа комнату с голландской печкой, выложенной красивым изразцом..

Эвальд увидел огромный, почти во всю комнату стол, заставленный закусками и бутылками.

— Богатое угощение. — Вялис подошёл к столу. — Гостей ждёте, хозяйка Марта?

— Мы бы и тебя не ждали, если бы ты не пришёл, — зло поджала тонкогубый рот хозяйка.

— Это точно, — Вялис улыбнулся, — меня вы не ждали.

— Мы тебя, Вялис, раньше в эту комнату пускали только печь выкладывать, — прошипела хозяйка.

— Правильно, — весело ответил Вялис. — Печь-то по сей день стоит. Красивая печь? — повернулся он к Эвальду.

— Красивая.

— Теперь ты, — задохнувшись злобой, выдавила хозяйка, — без приглашения приходишь. Твоё время, Вялис.

— Это точно. Моё время, хозяйка Марта. Только мы без приглашения пришли не из-за того, что у тебя печь красивая, дом богатый и коров много. Власть наша этого не запрещает. По другому поводу мы пришли, совсем по другому.