Брат Солнца - [25]

 За кадром же, в коллективе, он был как бы свой человек, рубаха-парень; людей не сторонился и не гнушался послать монтажера за пивом, а потом с ним это пиво распить. На местном телевидении это было редкостью, большинство местных деятелей телевизионных искусств были небожителями, - и потому Проклов пользовался определенной популярностью у простого телевизионного народа, - в том числе и у Артема.

 Вот и на этот раз он поздоровался с Лешей Сашиным за руку, спросил, как идет монтаж и почему на втором столе включен компьютер и брошен монтажный журнал.

  - Забыл кто-то, - с легким сердцем соврал Леша. - Я пришел – он включен был.

  - Разгильдяи! – сказал Проклов беззлобно, потому что тайно, глубоко в душе, сам мечтал быть разгильдяем, - слушай, прервись на полчасика, погуляй где-нибудь…

 Леша намек понял и мгновенно испарился из комнаты.

 Проклов достал из кармана небольшую кассету и засунул в просмотровый видеомагнитофон.

  - Ну вот, - сказал он, - сюжеты. Присаживайтесь.

 Гость надел наушники и вперил взгляд в монитор. Проклов тоже сначала смотрел сюжеты, но, поскольку делал это уже далеко не в первый раз, скоро стал поглядывать по сторонам и через раз останавливался на компьютере, за которым недавно сидел Артем. Там в паузе стоял стоп-кадр с лицом Брезгунова. Проклов стал припоминать, - где он видел это лицо, - вроде бы недавно, - и сообразил, что это тот самый районный депутат, в которого стреляли на этой неделе.

 Наконец таинственный незнакомец снял наушники и медленно выдавил из себя одобрительную реплику, тут же смягчив ее ценным указанием:

  - Ну что… Нормально… Вот только про ларьки – не надо… Скользкая тема. Мы ее, конечно, утвердили, но нас могут неправильно понять.

  - Так что, снимаем?

  - Нет, ну почему… Замалчивать нельзя. Откомментировать бы по-другому… В смысле, чтобы как бы… все для народа, так сказать…

  - Для народа? – переспросил Проклов. – Легко.

  - Не сомневаюсь. Ну а остальное – запускайте.

  - Народ должен знать своих героев? – усмехнулся Проклов.

  - Он их уже знает, - сказал гость.

  - Но плохо знает, что они – герои, - сострил Проклов.

 Гость засмеялся.

  - Ох уж мне эти журналисты… - сквозь хихиканье сказал он, – мастера слова, ё… вашу мать…

  - Профессия… - заулыбался главный редактор. – А вот, кстати, - депутат этот, - Брезгунов из Старосельского района, - почему бы эту тему не развернуть? Сюжет прошел…

  - А что такое? Кто это?

  - Ну, как... Вы разве не слышали? Стреляли в него.

 Артем, который до этого лежал, боясь пошевелиться, аккуратно стянул с половины головы тряпку и приоткрыл ухо, - чтобы лучше слышать.

  - Стреляли? – Расскажи…

 И Проклов вкратце пересказал знакомый ему и Артему сюжет.

  - Ты знаешь, Аркаша… - сказал гость и задумался, - похоже на разборки какие-то. То есть, кто стрелял – не важно, - пусть даже он сам свой сортир расстрелял для привлечения внимания. Даже, скорее всего так. Но народ может подумать: «Ну, как обычно… Знаем-знаем… Все они там одним миром мазаны… Бандит на бандите» Сейчас это не нужно, да и на липу уж больно смахивает, на анекдот какой-то. В сортире… - не солидно… Новость прошла – и этого достаточно, опираться на эту тему не нужно.

  - Про сортир мы ничего не сообщали…

  - Я понимаю. Но может всплыть…

 Он помолчал немного и переспросил:

  - Брезгунов?.. – не слыхал про такого. Это какой-то их, местный. Инициатива на местах, так сказать…

  - Инициатива на местах? – удивился Проклов.

  - Ну а что ты хочешь?… У нас, знаешь ли, демократия… - Проклов понимающе улыбнулся. – А вообще, не задавай глупых вопросов, Аркаша… Не наше с тобой это дело…

  - Может, рюмку чая? – почти перебил гостя Проклов, чтобы погасить поднятую им же самим тему.

  - Рюмку? Рюмку – можно. А что там у тебя?

  - Прошу в кабинет – там и разберемся.

  - И поговорим…

 Проклов вытащил кассету из магнитофона и они вышли. Артем лежал и не мог поверить в то, что произошло. «Я только хотел посмотреть сюжеты, – думал он, - а тут – такое!».

 Когда через десять минут вернулся Леша, Артем сообщил ему, что он теперь останется за стойкой и будет спать до первых автобусов.

  - Валяй, - сказал Сашин, - только пиво отдай.

 Он отдал пиво, опять накрылся синей тряпкой, закрыл глаза и подумал: «Штирлиц спал, но знал, что…»

 За несколько часов до Вереницинского рейда по тылам противника Анатолий Михайлович сидел на веранде своего нового дома в Луговом, стриг лук и обдумывал план дальнейших действий. Системно и последовательно, как раньше, голова работать отказывалась, всплывало то одно направление, в котором нужно поработать, то другое. Больше он думал о том, как бы не засветиться, по крайней мере, в самом начале. Жизнь сложилась такой, какая она сейчас есть, и менять ее было нежелательно. Да и делу это могло повредить. Все это заставляло нервничать и не давало сосредоточиться.

 Беспокоил и утренний разговор с Костькой. Пока работы не было, парень вполне мог сорваться и найти себе приключений. Хотя он стал, конечно, старше, и это могло его удержать от необдуманных поступков. Пришлось его тоже нагрузить расследованием, - чуть-чуть.

  - Ты, Михалыч, давай придумывай чего-нибудь, а то сам знаешь – мне простаивать нельзя, - сказал тогда Костька.