Брат - [10]

Артур приблизился к незнакомке. Она удивленно обернулась на него и отшатнулась. Кривошапкин поддержал ее под локоть.

— Что вам нужно? — испуганно спросила девушка.

Артур, наклонившись, поднял сумку и помог надеть ей на плечо. Незнакомка улыбнулась ему сквозь слезы. Вытерев тыльной стороной ладони мокрые щеки, она поправила на шее красный шарф и тихо произнесла:

— Спасибо, что помогли.

— Меня зовут Инна Васильевна, — наконец-то, нашелся Артур и попытался вжиться в образ пожилой женщины. — Что у вас стряслось, деточка? В вашем положении нужно только улыбаться.

— Я бы рада, но… — тяжело вздохнула та. — Кстати, меня зовут Аня.

Кривошапкин, вытаращив глаза, переспросил:

— Аня? А фамилия?

— Фамилия? Зачем она вам? — удивилась девушка. — Впрочем, никакого секрета здесь нет. Фамилия у меня самая обычная. Федорова.

— Анна Федорова? — не сдержал эмоций Артур.

— Да, — с непониманием посмотрела на него девушка. — А что вас так удивляет?

Поняв, что совершил ошибку, Артур как можно добрее улыбнулся и покачал головой.

- Нет-нет, все в порядке, просто точно так же зовут внучку моих хороших знакомых… Почему вы плакали?

Смутившись, Анна полезла в сумку и достала пачку салфеток.

— Да так… семейное. Не стоит беспокоиться, правда.

Продолжая избегать взгляда Артура, девушка стала методично вытирать грязь с сумки. Тяжело вздохнув, Кривошапкин аккуратно взял ее за локоть и повторил:

— И все же, почему вы плакали? Может, расскажете? Вдруг вам легче станет.

Всхлипнув, Анна закусила губу и, дрожа, вновь заплакала:

— Нет-нет… Ох, я… вы никому не расскажете? — дождавшись кивка, она продолжила: — У меня тридцать пятая неделя идет, скоро рожать… но… родители против. Они хотят, чтобы я оставила ребенка в роддоме. Или, сказали, могу не появляться дома… Я ушла, и сейчас мне совсем некуда идти… Денег — сто рублей, где жить — не знаю… Вот…

В очередной раз всхлипнув, она шмыгнула покрасневшим носом и задрожала еще сильнее. Покачав головой, Кривошапкин придвинулся ближе и, обняв ее за плечи, произнес:

— А отец ребенка? Почему вы не обратитесь за помощью к нему?

При этих словах Федорова вновь залилась слезами. Артур понял, что наступил на самую больную мозоль девушки и преувеличенно бодрым тоном произнес:

— Знаете, что, Анечка? Вам бы сейчас не помешал горячий чай, а еще лучше, сытный обед. Будущие мамочки должны кушать за двоих. Может, вы поедете ко мне? Переночуете, а завтра с утра подумаем, что можно сделать.

Анна напряглась, хотела отказаться, но, тяжело вздохнув, прошептала:

— Хорошо, спасибо. Но только на одну ночь.

— Вот и отлично, пойдемте!

И они вместе направились к метро.

* * *

Зевнув, Сергей остановился около подъезда и перекинул пакет с пивом из одной руки в другую. Стеклянные бутылки громко звякнули. Лавров устало потер переносицу, вспоминания код, затем подул на замёрзшие пальцы и набрал очередную — пятую по счету — комбинацию. Домофон, наконец, протяжно пискнул, сообщая, что дверь открыта. Грешник с облегчением зашел внутрь подъезда.

Внутри было темно, хоть глаз коли — видимо, лампочка перегорела, и никто ее не заменил. Держась за стену, Сергей добрался до лестницы и начал наощупь подниматься. Наконец, он остановился у своей квартиры. Задумчиво посмотрел на замок и нажал на облупленную кнопку звонка. Резкая трель резанула его по ушам. Прошло не менее минуты, прежде чем за дверью раздались шаги, и кто-то начал поворачивать ключ в замке. Лавров нетерпеливо переступил с ноги на ногу и вновь зевнул. Наконец, дверь открылась. Перед ним стояла Вика, злая, как черт. Она презрительно сморщила нос — зевок пришелся ей в лицо — и, отступив, прошипела:

— Ты зубы хоть иногда чистишь? И где ты был? Уже двенадцатый час ночи, а ты… Ладно, заходи уже!

Лавров обиженно засопел и протиснулся внутрь.

— Ну, чего раскричалась? — миролюбиво протянул он. — Нет бы, приласкать мужа после работы…

Ноздри Вики вздрогнули, будто она принюхивалась.

— Ты что, пил?!

— Ну, немного, вот столько… — Сергей показал пальцами, сколько выпил, и широко улыбнулся. — Вика, ты…

Услышав свое имя, Ермолаева вздрогнула, с опаской оглянулась на дверь, ведущую в зал, и схватила собеседника за локоть.

— Тише ты! Мы не одни!

— Ты что, уже любовника успела завести? — еще шире улыбнулся Сергей и ущипнул Вику за талию. — Значит, я как муж тебя не устраиваю?

И он шагнул к ней с распростертыми объятиями. Вика беззлобно треснула его по руке и прошипела:

— Тс-с-с! Давай без телячьих нежностей. Сейчас не время.

— Не понял. Ты за этого пижона, что ли, так волнуешься? — завелся Лавров. — Думаешь, если мы пару раз поцелуемся, то разбудим нашу старую каргу? А я тебе вот что скажу: я не против. Пусть проснется да позавидует нашему взаимопониманию! Артурчик, ты где?

И он громко икнул, звякнув пакетом с бутылками.

— Вот, кстати, я ему пиваса принес. Эй, господин Крутько, выпить не желаете? — и он бесцеремонно постучал кулаком в дверь, ведущую в комнату Инны Васильевны. Не получив ответа, он, тяжело ступая, двинул в зал. И застыл на пороге, увидев незнакомую девушку.

— Оба-на! З-здравствуйте…

Вика подскочила к Лаврову и, приобняв его, улыбнулась Анне. Та с открытым ртом взирала на Сергея, позабыв про фотоальбом, который просматривала. Рядом с ней на диване сидел Артур с чашкой чая в руках. Его лицо выражало такую бурю эмоций, что нельзя было понять — он «Котова» убить хочет или истерично расхохотаться. Откашлявшись, Ермолаева вновь улыбнулась, но на этот раз смущенно.