Брат Гримм - [61]

И без того розовое лицо министра обрело темно-красный колер.

— Я, герр Фабель, присутствую здесь не только в личном качестве, но и как министр. Да, я друг семьи. И очень старый, поверьте. И как друг присутствовал на приеме, который был устроен в прошлую субботу по случаю дня рождения Лауры. Я знаком с Питером фон Клостерштадтом много лет. Если здесь, к несчастью, обнаружено тело его дочери, я мог бы лично сообщить об этом семье. — Он немного подумал и с некоторым, как показалось Фабелю, смущением произнес: — Я даже мог бы провести идентификацию тела, если вы того пожелаете.

— Прошу прощения, герр министр, но пока это закрытое для всех посторонних место преступления. Я верю, что вы войдете в наше положение. Некоторые могут посчитать ваше присутствие рядом с телом… несколько неуместным.

— Фабель… — произнес ван Хайден скорее умоляющим, нежели угрожающим тоном.

— Да, — вздохнул Фабель. — Это, судя по всему, тело Лауры фон Клостерштадт. Точное время и причина смерти нам пока неизвестны, но нет сомнения в том, что мы имеем дело с преступлением. — Он выдержал паузу, а затем продолжил: — Более того, мы практически не сомневаемся в том, что она пала жертвой серийного убийцы, который до этого отнял три, а возможно, и четыре жизни.

Лицо ван Хайдена помрачнела еще сильнее, а Ганц, словно не веря своим ушам, потряс головой:

— Но как это могло случиться? Как подобное могло произойти с Лаурой?

— Я не совсем вас понимаю, герр Ганц. Неужели вы хотите сказать, что занимающий столь высокое положение в обществе человек не может стать жертвой преступления? Убивают, увы, не только безымянных продавщиц, разве не так?

— Хватит! — взорвался ван Хайден, которому надо было совсем немного, чтобы выйти из Себя.

Ганц поднял руку и остановил криминальдиректора.

— Все в порядке, Хорст. — На круглом лице министра не было ни грана враждебности. — Дело не в том, герр Фабель. Совсем не в том. Ведь я крестный отец Лауры… или, вернее, был таковым. Я знал ее с того времени, когда она была крошкой.

— Простите, герр Ганц. Я повел себя неправильно. Вы сказали, что видели ее в субботу?

— Да. На праздновании ее дня рождения. Тридцать первая годовщина. Прием проходил на вилле Лауры в Бланкенезе.

— Собралось много людей?

— О да. Более ста гостей. Может быть, даже сто пятьдесят.

— Не случилось ли во время приема чего-то необычного? Каких-либо инцидентов?

— Там собралось высшее общество, герр Фабель, — с невеселым смешком произнес Ганц. — Подобные мероприятия основательно планируются, и эти планы тщательно претворяются в жизнь. Там все расписано по пунктам, начиная с общения с нужными людьми и кончая заключением сделок. Нет, нет, никаких инцидентов во время приема не было.

— Был ли у нее партнер? Или близкий друг?

— Нет. Ни близких людей, ни партнеров. Или, во всяком случае, таких заметных, кого стоило бы запомнить. Несмотря на свою красоту и богатство, бедная Лаура была очень одиноким существом. Думаю, самым близким ей человеком был Хайнц. Хайнц Шнаубер. Ее агент.

— У них был роман?

— Нет, — снова рассмеялся министр. — И не могло быть. Хайнц является членом бригады «Фагот — это красиво».

— Гей?

— И даже очень. Но он очень предан Лауре. Известие о ее смерти повергнет его в шок.

У линии полицейского кордона появилась команда телевизионщиков, и Фабель заметил, что длиннофокусные линзы нескольких фотографов направлены на него, шефа и министра. Эти папарацци чем-то походили на выжидающих удобного момента для выстрела снайперов.

— Боюсь, что мы стали привлекать излишнее внимание, — сказал Фабель. — Герр Ганц, мне хотелось бы потолковать более подробно о фрейлейн фон Клостерштадт, но я предпочел бы сделать это не на публике. Кроме того, я был бы вам очень признателен, если бы вы поговорили с ее семьей. И если вы позволите мне дать вам совет, герр криминальдиректор, то, по моему мнению, ваше присутствие на этой беседе могло бы оказаться весьма полезным.

Ван Хайден в ответ молча кивнул; визитеры направились к машине, и Фабель проводил их взглядом. Он обратил внимание на то, как обычно общительный министр раздраженно отмахнулся от репортеров. Его примеру последовал и криминальдиректор, который тоже, как правило, не чурался рекламы. Когда пути Фабеля и Ганца пересеклись в последний раз, между ними возникли серьезные трения. Серийный убийца, за которым тогда охотился Фабель, давал, по мнению Ганца, слишком много поводов для кричащих, бросающих тень на правительство заголовков. На сей раз трагедия произошла настолько близко от Ганца, что плохая реклама перестала его волновать. Фабель перевел взгляд на громадное здание планетария. Да, здесь содержится какое-то послание, смысл которого он пока не может понять.

Глава 30

10.10, понедельник 29 марта. Полицайпрезидиум, Гамбург

Фабель обвел взглядом стол заседаний и почувствовал боль, не увидев Вернера и Анны. Поскольку от его команды остались лишь Мария да он сам, ему пришлось позаимствовать двух сотрудников у Юты Валраф, руководившей отделом борьбы с сексуальными преступлениями. Отдел находился на том же этаже Полицайпрезидиума, что и группа Фабеля, и он хорошо знал Юту. Взятых взаймы офицеров звали Петра Маас и Ганс Роджер; Фабель был знаком с детективами и высоко ценил их профессиональные качества. Но они, увы, никогда не занимались расследованием убийств, и Фабель по-прежнему считал свою группу обескровленной. Ольсен, если это, конечно, был он, начал убивать чаще и, несмотря на то что его едва не схватили, вел себя все наглее. Чтобы предотвратить очередное убийство, Фабелю и его команде надо было действовать как можно быстрее и максимально эффективно.