Брат Голубого дельфина - [3]
Тогда-то ко мне и подкралась беда.
Когда Рамеса пригласил меня в свой кабинет, я, конечно, не подозревал его в каких-то злых намерениях. Наоборот, он был очень вежлив со мной, все время улыбался. Только глаза его мне не понравились — они так и бегали.
— Я уверен, Том, мы станем друзьями, — сказал он, доставая бутылку ямайского рома, — Хотите сигару?
Он, видимо, знал мою слабость. Про спиртное…
Помню, после третьей или четвертой рюмки мне показалось странным то, что говорил Рамес.
— Том… — говорил он, — вы будете богатым, очень богатым человеком. Деньги, собственный автомобиль, женщины… Ваши портреты не будут сходить с афиш и газетных полос. Уж об этом я позабочусь. Поверьте мне…
Казалось, я проваливаюсь в какую-то глубокую мягкую яму.
— Крепкий… Какой крепкий ром… — пробормотал я смущенно. У меня слипались веки.
Затем, уже забывшись, я почувствовал вдруг боль в руке. Острую и короткую, как укус гадюки. Я хотел встать, прекратить то, что делали со мной, и не мог даже языком пошевелить. В роме было снотворное…
Я пришел в себя от голоса доктора Дюрана.
— Это подло!.. — гневно говорил он. — Как вы могли додуматься?.. После того, что произошло, вам, пожалуй, лучше уйти со станции…
Рука у меня была забинтована почти до плеча и тупо ныла. Голова кружилась. Меня отвели в мою комнату, и я снова заснул. А когда проснулся уже окончательно, первой мыслью было — рука! Я торопливо размотал ее, поднес к лампе. Несколько разрезов на коже, искусные тонкие швы… Рука отекла и была вся в каких-то серых крапинках будто мне подменили кожу.
Озабоченный, я вышел из дома. Уже стемнело. Я посмотрел на свою руку — она зловеще светилась, словно всю ее вымазали фосфором.
И здесь я понял, что стал жертвой жестокого эксперимента.
Не знаю, как и почему, передо мной неожиданно возник Рамес.
— Что вы со мной сделали? — спросил я тихо.
Он поднял слабую ручку:
— Прочь с дороги, черная уродина!..
И тогда я ударил его. Изо всей силы. В висок. Рамес упал, даже не вскрикнув. Я склонился над ним. Он не дышал…
Прошло уже семь лет, и я до сих пор не знаю, остался он жив, или умер. Помню только, когда я увидел его неподвижное тело, мне стало страшно. Я убил человека!
Бежать… Немедленно бежать! Страх погнал меня к берегу. Там, у причала, покачивалась шлюпка. Оглядываясь, как затравленный волк, я отвязал ее, притащил весла.
Но было еще одно чувство, которое не давало мне покоя. Ненависть! Слепая ненависть к этим людям и их опытам. Ненависть маленького, незаслуженно обиженного человека.
В кровь сбивая руки, надсаживаясь, я отодвинул несколько верхних щитов аквариума. Пленникам лагуны открылся путь в океан…
И когда я был уже далеко от берега, мимо шлюпки промчался Голубой дельфин. Несколько раз вспыхнул над волнами таинственный огонек и исчез в пучине.
Что было дальше, я помню плохо. Я был как в бреду и лихорадочно греб, сам не зная, куда и зачем плыву.
Затем поднялся ветер, он поминутно крепчал. Волны так и неистовствовали вокруг. Совершенно обессиленный, я бросил весла и лег на дно шлюпки, Мне было безразлично, что со мной будет дальше. А ветер свистел и свистел над головой, бросая шлюпку, как щепку. Я забылся в каком-то кошмарном сне…
И, небо сжалилось надо мной. Утром лодку прибило к острову. Шторм утих, словно его и не было. Какие-то незнакомые люди перенесли меня в дом, напоили чем-то горячим, они ни о чем не спрашивали, только смотрели на меня молча, сочувственно…
Так я и остался на этом острове. Навсегда… Впоследствии я узнал, что здесь живет всего несколько человек. Земля на острове скудна. К тому же, в последние годы расплодились змеи — жарараки!.. И люди покидают остров.
А я… я живу. Иногда я выхожу на берег и смотрю в океан. Долго. Просто так… Мне хочется увидеть там Голубого дельфина. Ведь мы с ним почти братья. И где он, голубой огонек?..
Проходят годы, и я, наверное, никогда уже не увижу.
На следующий день, вечером, «Мари» поднимала паруса. Прощаясь с Томом Джексоном, профессор Куртад предложил ему место на шхуне.
И старый негр покачал головой:
— Нет… Я отсюда никуда не поеду. Зачем? Мне здесь спокойно. И потом… — На лице его засияло застенчивая улыбка. — За этим холмом живет мой большой друг — маленький Пэро. Я обещал ему вырезать из коры лодку. Теперь я сделаю игрушечную шхуну… такую, как ваша.
«Мари» снялась с якоря. И, пока остров не исчез в сумерках, со шхуны видели одинокую, неподвижную фигура. Затем, у самого горизонта будто вспыхнула и погасла звездочка. А может, только показалось?
Леонід Шиян. «Брат Голубого дельфіна» (1962).
Журнал «Знання та праця», 1962, № 6
Сетевой перевод Семена Гоголина.
Иллюстрации В. Гринько.
