Браслет - [63]

       - Как знаешь... - Потом взял из чемодана одну из пластинок и подошёл к проигрывателю. - Тьфу! - тут же сплюнул он с досадой. - Кина не будет! Совсем из башки вылетело на радостях: Юлька ж мне вчера иглу своротила!

       И он в расстроенных чувствах плюхнулся обратно в кресло.

       Я мельком взглянул на притихшую Настасью и подошёл к покалеченному аппарату.

       - Можно?

       - Да смотри... Толку-то? Покупать опять...

       - А ты точно знаешь?

       - Начисто сметена!

       С унылой физиономией он стал собирать пластинки. Я открыл крышку проигрывателя и взглянул на иглу. Да, сомнений быть не могло. Вырвано с мясом. Я сосредоточился и провёл пальцем по тому месту, где красовался обломок иглодержателя.

       - Ну-ка, глянь сюда! Ты что-то путаешь.

       Санька нехотя посмотрел снизу вверх и подпрыгнул:

       - Не понял!..

       Само собой, на проигрывателе красовалась новенькая иголочка.

       - Нинка! - закричал он ушедшей на кухню жене. - Иди сюда! - И подозрительно покосившись на меня, сказал вошедшей супруге: - Твоя работа?

       - Чего ещё? - наклонилась она над проигрывателем и пожала плечами: - Ради бога! Со своими игрушками ты уж как-нибудь сам...

       Санька перекрестье прицела навёл на меня:

       - С собой принёс?

       - А то! - хохотнул я. - Завсегда с собой таскаю. Мешками! - И переглянулся с Настей.

       Но Санька уловил этот взгляд и подступился к ней:

       - Скажите, это его работа?

       Настя улыбнулась:

       - Я в этом не разбираюсь. Может, и его. Он же у нас волшебник.

       Но тот понял её слова по-своему.

       - То, что он волшебник, - кивок на ближайшую из моих картин, - мне давно известно. Только сейчас не об этом речь.

       - Гос-с-споди! Чего спьяну-то не привидится? - вздохнула Нина и опять ушла на кухню, бросив напоследок: - Чай вот-вот поспеет.

       - С какого "пьяну"? - возмутился ей вслед Санька. - Уж неделю... Юлька! - позвал он дочку. - Ну-к, иди сюда!

       - Да ладно тебе! - сдался я. - Она здесь ни при чём. Это я принёс.

       Ну не стану же я ему прямо сейчас правду говорить!

       - Вот то-то! - Он победно хмыкнул. - А то тут уже собак навешивать стали! - Он гневно сверкнул глазами в сторону кухни. - Ну ты даёшь! - Он повернулся ко мне. - В два счёта! А я вчера и так, и эдак - гиблое дело! И Юльке вон тоже досталось, - он потрепал по головке двухлетнюю дочь, явившуюся на зов. Мордашка её по уши была вымазана в шоколаде. - Ты хоть "спасибо" дяде сказала?

       - Шкажала, - кивнула та кудряшками, продолжая уничтожать шоколадину. Размеры её были явно велики для малышки.

       - Ну давай, - напомнил я ему, - поставь чего-нибудь.

       - Ах, да! - встрепенулся он.

       Комнату заполнили низкие звуки ударов сердца и откуда-то издалека, набирая силу, послышались крики, стрёкот какого-то летательного аппарата, топот ног, суета и вдруг всё оборвалось на самом высоком накале мелодичным аккордом. Началась вещь! Величавая и размеренная, доставлявшая нам обоим неизъяснимое наслаждение. Я не знал, какие чувства вызывала эта музыка у Насти, но неудовольствия на её лице я не замечал. Она молча перелистывала журналы, которые услужливо подсунул ей Санька, дабы гостья не скучала.

       "А где же деньги? - вдруг услышал я её направленную чётко прозвучавшую в моей голове мысль. - Ведь они в дипломате лежали. Или я чего-то не понимаю?"

       Я хитро покосился на неё и ответил в том же ключе:

       "Не спеши. Всему своё время".

       Однако дослушать музыку нам, конечно, не удалось. Спектакль продолжал развиваться по намеченному сценарию. Из кухни раздался истошный вопль Санькиной благоверной:

       - Другов! Ну-ка, иди сюда! Скорее!

       - Твою мать! - хлопнул тот себя по коленям. - Ну ни днём, ни ночью! Вы уж извините, - буркнул он нам, вставая с насиженного места, - я сейчас... Ну, чего тебе? - послышался приглушённый музыкой его недовольный голос.

       - Другов! - Голос Нины дрожал от возмущения. - Это что такое?! Ты кого убил?!

       Я подмигнул Насте и поднёс палец к губам.

       "Твои чудеса?" - улыбнулась она одними глазами.

       Я кивнул.

       - Не понял! - раздался через мгновение растерянный Санькин голос.

       - Вот и я что-то не поняла! - не сбавляла обороты его супруга. - Откуда ЭТО?!

       - А я почём знаю?! - Голос Саньки приобрёл какие-то странные интонации - нечто среднее между рыданием и восторженным ржанием молодого рысака. - Это ты тут... на кухне...

       Дверь в комнату, где мы сидели, тихонько притворили и голоса стали слышны намного тише. Разобрать, о чём препирались на кухне, уже было невозможно из-за музыки, а мысли подслушивать не хотелось. Если оно и получалось иногда, то происходило непроизвольно, а делать это намеренно не позволяли остатки совести. Мы просто сидели, хитро переглядывались, как заговорщики, и ждали развязки. И она не замедлила наступить.

       В комнату ввалился взъерошенный Санька.

       - Не желаете взглянуть? - голос его срывался от волнения. - Там ТАКОЕ!!!

       - Какое? - притворился я.