Браслет одиннадцати медальонов - [59]

      «Мэти, помнишь, когда мама умерла… Помнишь, мы слышали её мысли, когда ей было очень страшно… Это помнить тяжело, я знаю. Но, пожалуйста, услышь меня. Мне сейчас тоже очень-очень страшно. Мэти, помоги мне, прошу тебя. Услышь! Если есть связи с мирами, то по ним легко пронесутся и мысли. Помоги мне, Мэти!»

      Михель больно щелкнул ведьму по носу, только это и привлекло её внимание. Но она отвернулась от гостиной и пыталась забыть о новом элементе дизайна.

 - Что мне делать? Это Ева, та охотница, что подозревала меня.

 - Так, быстро пошла на кухню. А я позвоню Маргарите, - дракончик, сломя голову, двадцать сантиметров в секунду, отправился к сумке, где находился искомый аппарат.

      Поистине чудом, не помня как именно, Мэрлена добралась до кухни и включила чайник. Она продолжала бормотать слова и думала только о Мэтью, хотя и понимала, что он не услышит её мольбы, как и в прошлый раз. Брат приходит, когда сам решит. Девушка облокотилась на стол и практически прикоснулась носом к гладкой поверхности голубого цвета, но свист чайника на плитке вернул к реальности. Мэри даже расслышала голос дракончика, никогда раньше не видела его таким добрым и заботливым, даже считала, что у него нет сердца.

      Ведьма заварила чашку снимающих волнение трав, но прежде чем сесть за стол, достала из ящичка колоду карт, самых обычных, какими играют в «Дурака». Клетчатые рубашки и красно-черные лица выглядывали со всех сторон, но Мэрлена не торопилась разложить их по порядку и заглянуть в будущее.

      Самая главная проблема заключалась в том, что Мэрлена не умела правильно перевести то, что пытаются рассказать карты. Для ведьм – это плевое дело, практически для всех, да и некоторым людям даровано заглядывать за временные рамки.

      Мэрлена взяла колоду и принялась перетасовывать – это её успокаивало, она и не хотела знать будущее. Просто прикоснуться к частичкам магии, что остались от бабушки, мамы, Мэтью. Потертые карты пережили и огонь, и воду. Некоторые картинки расплылись, другие заботливо обращены обратно в жизнь, благодаря новеньким картам-донорам. Девушка тихонько бормотала под нос: «Вы пережили, и я переживу. Все будет хорошо…»

      Одна из карт выбилась и упала на стол, нарисованная картинка женщины внимательно следила за несчастной Мэрленой, но ничего сказать не могла. Как и черная кошка, что клубочком мурлыкала на стуле.

 ***

      В дверь тихонько постучали, и Михель еле отправил Мэрлену её открыть, причем сработали только угрозы. Девушка боялась подняться с места и вновь увидеть Еву, даже краем глаза. Но маленьких и острых клыков страшилась еще больше, тем более что Михеля так никто и не покормил.

      Ведьма приблизилась к двери и посмотрела в глазок, на этот раз она решила не открывать всем подряд. На этот раз такой оплошности она не совершит.

      На той стороне стояла девушка, но это точно не Маргарита или кто-нибудь из её семейства. Мэрлена рассматривала знакомое лицо, но не могла вспомнить. А нетерпеливый дракончик уже ворчал и начинал шипеть.

 - Кто там? – голос ведьмы дрожал, она боялась вновь увидеть охотника на своем пороге, вновь оказаться в темнице.

 Особа зашевелилась и приблизилась к двери, все движения сковывала неуверенность, а так же платье до пят.

 - Это Мита… - тихонько произнесла девушка, но потом повторила чуть громче.

      Мэрлена обрадовалась, значит, брат её все-таки услышал и прислал помощь. Девушка тотчас же отворила дверь и поздоровалась с ведьмой. Гостья нерешительно зашла и попросила минутку, чтобы собраться. Она закрыла глаза и принялась напевать что-то себе под нос, медленное и успокаивающее.

 - Что ты опять натворила??! – резко спросила Мита, распахнув глаза. Голос остался все таким же мелодичным, но по интонации Мэрлена стразу поняла, кто теперь перед ней стоит.

 - Мэтью? – девушка точно знала, что это он, но почему-то все равно спросила.

 - Ну, ты так громко орала… Неужели я мог бы просто игнорировать? Голос у тебя не самый приятный.

Глава 20. Драконы, феи, сумасшедший дом

 Белые стены больничного коридора не просто давили, они устрашали и внушали каждому бежать, пока не поздно, пока тебя не решили полечить. А то увлекутся, и уже никогда не увидишь белый свет. Запах, крики, цвет – кажется, врачи сделали всё, что только было в их силах, чтобы даже одно упоминание об этом месте внушало ужас.

      На малочисленных стульях сидели старушки и тихонько перешёптывались, обсуждали, где сегодня подешевле продается масло, и ничего, что нужно проехать полгорода. Другие жаловались на врачей, которые принимают по полгода тех, кто влез без очереди. Одни коридоры жужжали, а другие будто вымерли: только призраки и шагают по мраморным плитам, и тихо скребут ногтями известку.

      Хоть мама Анастасии и работала в подобной атмосфере, саму девушку это мало успокаивало, и она желала поскорее покинуть это «мрачное место» как можно скорее. Отыскав в белых лабиринтах своего жениха, девушка и вопросов никаких не успела задать, всё сказали её бледное лицо и дрожь.

 - У него голова расшиблена, накладывают швы, - проинформировал Виктор и жестом предложил девушке сесть рядом.