Браслет-2 - [13]

Беседка была доступна всем ветрам в тихую погоду и наглухо закрывалась силовым колпаком вместе со всем островком во время плохого настроения у Нептуна. Форму её я иногда подвергал корректировке, стоило только мне подсмотреть удачную идею во время моих скитаний по свету. В целом же она напоминала нечто, рвущееся ввысь. Санька сразу окрестил её «звездолётом». А Пашке, вообще, только попадись на язык — такого наслушался!.. Но, в принципе, это был лишь безобидный дружеский трёп.

И вот теперь явился ещё один «ценитель», на похвалу которого рассчитывать вообще не стоило. Да я, собственно, в ней и не нуждался: для себя делал. А кому не нравится…

— Устроился ты, конечно, нехило, — завистливо проскрипел «ценитель», когда я втолкнул его в просторную прихожую, выполнявшую у нас по совместительству и роль столовой. — Такие бабки!

Я молча выдвинул из-под стола белоснежный стул, такой же легкий и эфемерный на вид, как и всё здесь, и сделал приглашающий жест: загружайся, мол.

— Эх! — скрывая смущение, сказал Игорь, осторожно присаживаясь на краешек сиденья. — Давненько я по дворцам да по виллам не шастал! — Он чуть-чуть поёрзал задницей по стулу и высказал сомнение: — Какой-то он худосочный на вид. Из бумаги, что ли? Не развалится?

— Танком не раздавишь, — заверил я.

— Танком, может, и нет. А вот фюзеляжем своим…

— Не боись. До сих пор ни одна задница не оскорбилась.

— А вот и утка поспела! — вплыла в дверь улыбающаяся Настя в сопровождении мягко ступающей Глашки, которая несла на вытянутых перед собой манипуляторах поднос. Там лежала источающая умопомрачительный запах тушка несчастной птицы.

Игорь выпучил глаза и онемел. Пока Глашка, едва слышно повизгивая сервомоторами, ставила поднос, пока разгружала его на свободном участке прекрасно сервированного стола, он неотрывно смотрел на неё во все глаза, не в силах вымолвить ни слова. А когда она прощебетала: «Приятного аппетита!» и скрылась за дверью, сердце технаря не выдержало:

— Вовчик… Ущипни меня…

Мы с Настей весело переглянулись.

— Это что?… Или… кто?

— Глашка.

— Робот, что ли?

— Ну да, прислуга.

— Ни фига себе, прислуга! — он ошарашено помолчал и потряс головой: — Как-то у тебя тут всё… неправильно… Или у меня с головой чего?…

— Не похоже.

— Тогда, может, расскажешь, что за кино?

— Да ты бы поел сначала, — сказала Настя, насмешливо поглядывая на него.

— Да я это… — Взгляд его обежал стол и виновато остановился на тарелке перед носом: — Светским манерам не обучен. — Он вздохнул, пожал плечами и с притворной скромностью сказал: — В какой руке вилку-ножку держать, и то не знаю.

— Ешь руками, — посоветовал я, принимаясь за трапезу. — У нас можно просто, без церемоний.

— Скажешь тоже… — Он мельком взглянул на Настю и совсем скукожился.

— Давай-ка я тебя обслужу, — поднялась Настя. — А то от скромности с голодухи помрёшь.

— Во-во! — обрадовался он. — Как осёл. Буриданов.

Зазвонил мобильник, лежавший от меня неподалёку. Я взглядом подвинул его, что тоже не укрылось от изумлённого взгляда Игоря, и включил громкоговорящую.

— Володь, ты? — раздался на весь зал Пашкин голос.

— Ну!

— Дело есть. Как там твой людоед? Ещё у тебя?

Мне стало неловко. Я покосился на Настю. Она хихикнула, прикрыв рот рукой.

— Да это шутка была. Игорь у меня в гостях. Мастер Проволочка. Помнишь такого?

— Ещё бы! Недавно только вспоминали!

— Ну вот. Я его из толпы выудил. С ним и базарю.

— Это ещё надо посмотреть, — вклинился Игорь, — кто кого выудил.

— О-о! — заорал Пашка обрадовано — Кого я слышу! Приве-ет!

— Привет-привет, — проскрипел Игорь и прицепился ко мне: — А чё он там… про людоеда?

Я отмахнулся и уточнил у Пашки:

— Ты где? Дома?

— Ага!

— Ну давай, открываю проход.

Пашка вывалился из светящегося прямоугольника шумный, лохматый и сразу облапил испуганно вскочившего ему навстречу Игоря.

— Здорово! — лупил он его по спине своими клешнями. — Сколько лет! Сколько зим!

Игорь жалобно смотрел на меня из его объятий:

— Вовчик… Откуда он… взялся?

Пашка отстранился, взял его за плечи и обернулся ко мне:

— Он что же? Ещё ничего не знает?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну и дела! — захохотал он. — То-то я и смотрю, что челюсть до колен отвисла! «Откуда взялся»! Сам-то как сюда попал? Не той ли дорогой? Не боись, Игорёк! — хлопнул он его по плечу, отчего тот опять брякнулся на стул. — Теперь ты тоже в нашей команде! Будешь как у Христа за пазухой! Вовчик у нас теперь — у-у! Сила! — Он тоже придвинул ногой стул и сел к Игорю поближе, локтем едва не свалив со стола тарелки. — Ну, рассказывай! Кто ты? Где ты? Исхудал чего-то. Ешь плохо, что ли?

Энергии Пашке было не занимать. После приобщения к силе браслета он из унылого меланхолика превратился в неугомонного балагура и весельчака. А что ещё человеку надо? Здоровья — вагон, денег — море, жена не пилит, дети здоровы и счастливы. Вот он и расцвёл. Все его комплексы давно забыли к нему дорогу.

— Ну? Чё молчишь? Рассказывай! — тормошил он обалдевшего от напора Игоря.

— Ну, спрашивай… — сделал тот вялую попытку поддержать форму и стал с отсутствующим видом ковыряться в тарелке.

— Откуда ты?

— От верблюда! — огрызнулся Игорь.