Бракованная - [42]

– Нет. Не уходи! – попросила Вета, забыв, что буквально секунду назад она просила его об обратном.

– Но он…

– Ничего не успел. Хотел, но… Мать ему помеш-шала.

Перебирая коленями, Вета подползла к Когану и зарылась носом в воротник на его свитере. Без его тепла было совсем уж невмоготу. Она будто насквозь промёрзла. Даже зубы стучали.

– Ну всё, всё…

– Хол-лодно.

– Здесь есть какой-нибудь плед?

– В к-кабинетах. Я н-накрываю пациентов, если им прох-хладно.

– Пойдём.

Вета плохо соображала, куда её тащит Коган. Лишь когда они легли, поняла, что по счастливой случайности Там привел её в кабинет, где она обитала, когда оставалась здесь ночевать.

– Од-деяло.

– Конечно. Дай только тапки сниму.

– С-спасибо.

Они устроились нос к носу на диване. Тамерлан её обнимал. И водил губами по волосам, примятым за время ношения медицинской шапочки.

– Он точно ничего не сделал? Я тебя как врач спрашиваю. Существует ли хоть какая-то вероятность того, что он тебе навредил?

– Н-не думаю.

– Хорошо. Хорошо…

Означало ли это то, что хоть Тамерлан ей верил? Вета не была в том уверена, как не была уверена уже ни в чём. Её мир в очередной раз пошатнулся. Земля под ногами дрогнула и ушла совсем. Вета парила в невесомости, в чёрном безвоздушном пространстве. Оставаясь живой лишь потому, что дышала им… питалась им… и его держалась. О том, что бы она делала, оставшись одна, Виолетта предпочитала не думать.

– Моя мать поверила в то, что я хотела увести её мужа. Ты можешь это представить? – спросила Вета, когда более-менее оттаяла. На горы опустилась ночь, в кабинете было темно, и только лунный свет чуть серебрил пол и стены, делая реальность еще более сказочной.

– Нет, – коротко бросил Коган, с силой сжимая пальцы на её пояснице.

– А ведь он с первого дня ко мне цеплялся. Я потому и уехала. Ей ничего не сказала, чтобы не расстраивать. А теперь вот думаю, что мной руководили совсем другие резоны. Я… – Вета замолчала, вслушиваясь в размеренный стук сердца Когана. – В глубине души я уже тогда, наверное, понимала, что она выберет его, а не меня. И просто боялась в этом убедиться.

– Ветка…

– Наверное, у меня такая судьба.

– Какая?

– Все думают обо мне хуже некуда. Даже родная мать.

– Твоя родная мать – пустое место, которое без мужика ничего из себя не представляет! А ты другая. Совсем.

– Ну, да. – Ветка всхлипнула, и беззастенчиво вытерла потёкший нос его кашемировым свитером. – Ты сам-то мне что говорил ещё недавно?

– Я был идиотом. Ревнивым идиотом. Я… Чёрт. Собственно, я поэтому и приехал.

– Чтобы это сказать?

– Нет. Чтобы извиниться. По поводу тех слов, что могу тебе дать… Я просто… Чёрт! Я просто боюсь, что отдам всё, что у меня есть, а тебе этого окажется мало.

– Я же у тебя вообще ничего не просила, Там. Я же не пустое место. Я сама могу… И заработать. И вообще. Я м-могу… Я хор-роший специалист, что бы ты не думал!

– Господи, я знаю.

– Ты всегда считал меня ничтожеством.

– Неправда. Я с ума по тебе сходил. С самого детского сада. А ты не обращала на меня внимания. И то с одним встречалась, то с другим.

– В детском саду? Да неужели я была такой сердцеедкой? – удивительно, но Таму удалось её рассмешить. Вывести немного из той комы, в которой Вета находилась.

– Смейся-смейся. А я страдал.

– Я этого не хотела.

– Я знаю. Да и неважно это, ведь столько лет прошло.

– А что важно?

– То, что я до сих пор хочу быть с тобой. И что-то мне подсказывает, что теперь у меня есть шанс, – руки Тама, которыми он поглаживал Вету по спине, замерли. И даже сердце, что билось аккурат под её ухом, запнулось.

– Ты предлагаешь мне встречаться? – улыбнулась Виолетта, удивляясь, каким разным может быть один и тот же день. Как так звёзды сходятся, что и крушение всего, и возрождение происходит с разницей меньше часа?

– Ты как будто в восьмом классе. «Встречаться»! – передразнил Там.

– Хорошо. Подбери другое слово.

– Я тебе серьёзные отношения предлагаю. Между прочим, первый раз в жизни.

– В старшей группе ты предлагал мне пожениться.

– Ты помнишь! – изумился Коган и завертелся весь, вынуждая Вету оторвать голову от его груди и заглянуть в глаза.

– Я, конечно, не молодею, но для склероза еще рановато, – сварливо заметила Виолетта, отчего-то смутившись.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы поженились?

– Кто? Я хочу?!

– Ну, для чего-то же ты вспомнила тот давний случай.

– Ничего подобного! – пошла Вета на попятный. – А почему вспомнила? Просто. К слову.

– Нет. Ты упрекнула меня тем, что в детском саду мои намерения были более серьёзными.

Что за невыносимый человек?!

– У меня даже в мыслях подобного не было.

– А знаешь, может, ты и права. Зачем даром терять время? Можем пожениться.

– Ну, знаешь ли! Это так не решается.

– Почему?

– Вдруг мы друг другу не подходим?

– Ах, ты об этом.

– О чём?

– О сексе!

– Что? Нет, конечно, я вообще о другом, – задохнулась от возмущения Вета, а осознав, куда потянулись его руки, насторожилась: – Что ты делаешь?

– Перехожу к проверке на совместимость.

– Прекрати немедленно, – не слишком уверенно потребовала Сандалова.

– Вот ещё… – усмехнулся Коган.

Глава 20

Он потом, когда остыл, проклинал себя. Ехал ведь помириться, полностью осознавая то, что был не прав. А стоило увидеть Вету в компании очередного грёбаного олигарха, стоило услышать обрывок их с матерью разговора, как у него опять упало забрало. И хоть злился он по большей части на старую суку, досталось один чёрт Виолетте. И в такие дебри его понесло на эмоциях, что непонятно было, как это исправить. Коган провел следующий день в каком-то аду. И понимая вроде бы, что не могла она ради выгоды с тем уродом связаться, и опасаясь этого в то же время.