Брак по расчету - [32]

— Ты найдешь леди Дроксфорд в зале, — небрежно бросил сэр Гай.

Граф невнятно пробормотал слова прощания красавице, которая развлекала его последние два часа, и, нахмурившись, направился в зал, где его ждала Карина. Он подошел к ней, и девушка сразу же заметила, что муж мрачнее тучи.

— Мне сообщили, что вы хотите ехать домой, — проворчал граф.

— Если это… неудобно вашему сиятельству, — запинаясь сказала Карина.

— Я вызову коляску, — сказал он и пошел к выходу.

Карина поблагодарила мистера Лавлейса за приятную беседу. Чуть раньше она попросила лакея принести накидку и сейчас набросила ее на плечи.

Вот бы знать, что привело мужа в бешенство. Ей вовсе не хотелось посылать за графом постороннего мужчину, да к тому же его врага, однако у самой не нашлось смелости отправиться за ним — она боялась встречи с леди Сибли.

Одно дело — подсматривать, как граф целует леди Сибли в саду герцога, когда еще сама не связана с ним брачными узами, но совсем другое — встречаться с этой красивой женщиной в обществе, зная, что она любовница мужа.

Карина сгорала от любопытства, обсуждала ли леди Сибли с графом причину его поспешной женитьбы. Она подумала, что, если леди Сибли действительно так любит графа, как хочет показать, то ни словом не обмолвилась об этом. Хотя сомнительно, что женщина, получившая прекрасный повод для сплетен, смогла бы удержаться от них.

Когда подъехала коляска, граф молча сел в нее, и копыта лошадей звонка зацокали по мостовой Пикадилли.

— Простите меня… если вы не хотели уезжать… так рано, — нерешительно сказала Карина.

— Меррик утверждает, что вас расстроил Ваймен. Что случилось?

— Лорд Ваймен… заговорил со мной. Он хотел, чтобы… я с ним танцевала. Это был предлог, чтобы… обнимать меня, так он сказал. Конечно, это глупо с моей стороны, но я испугалась.

— Вас так и тянет общаться с самыми недостойными людьми.

Это было сказано таким тоном, что робость Карины сразу же исчезла. На каком основании муж выговаривает ей, когда сам весь вечер провел с леди Сибли, ничуть не беспокоясь о том, есть ли у жены партнер для танцев или же она скучает в одиночестве.

— Было бы очень любезно с вашей стороны, милорд, — произнесла она, — познакомить меня с достойными людьми. Ведь у меня в Лондоне мало знакомых.

На это трудно было что-либо возразить, и граф примиряюще произнес:

— Конечно, Карина, я познакомлю вас с некоторыми моими друзьями. Мы должны принимать у себя гостей. Я попрошу Роберта разослать приглашения.

— Я бы очень хотела этого!

— К сожалению, у меня назначено несколько встреч, которые уже нельзя отменить, — продолжал граф. — Но мы могли бы на этой неделе пригласить гостей на ужин и, если хотите, съездить в оперу.

— Я не хочу… надоедать вам… милорд, — робко проронила Карина.

— Это не имеет значения. Теперь у меня есть жена, и я должен следить за тем, чтобы она встречалась с порядочными людьми, а не с подлецами вроде Ваймена или… Меррика. — Некоторое время они молчали, потом граф спросил: — Что вам рассказывал сегодня Меррик?

— Он порвал чек, который вы ему послали. Сказал, что назвал эту сумму только потому… что хотел вас оскорбить.

— Я прекрасно понял его.

— Тогда почему не сказали мне об этом. Или вы испытывали удовольствие, заставляя меня унижаться перед вами, извиняться за то, что я в действительности не совершала.

— Я об этом не думал, — признался граф.

— Сэр Гай тоже не думал. Я не знаю, почему вы ненавидите друг друга, но вы оба использовали меня как орудие в вашей борьбе. Неужели вы не понимаете, что я всю ночь не сомкнула глаз, думая о том, как вы отреагируете, узнав о таком проигрыше, и тщетно пыталась найти способ вернуть деньги, которые, как выясняется, не проиграла!

— За это вы должны винить сэра Гая, а не меня.

— Но ведь вы могли мне сегодня утром об этом сказать, не правда ли? Вы не ругали меня за проигрыш, должна это признать, но вы дали мне понять, что я очень провинилась и в будущем должна вести себя лучше, что я просто провинциальная дурочка, которая позволила впутать себя в такую историю.

— Вы правы, Карина, — заметил граф. — Гай и я не должны были использовать вас в качестве орудия в борьбе друг с другом. Я приношу вам свои извинения и надеюсь, что он сделает то же самое.

— Сэр Гай уже извинился, и я… простила его.

— Вы говорите так, будто собираетесь поддерживать с ним дружеские отношения, хотя я этого не одобряю, — недовольно сказал граф.

— Я уже говорила вам, — заметила Карина, — что если у вас есть друзья, то и я собираюсь иметь друзей. Вы можете не любить сэра Гая, но с тех пор, как я приехала в Лондон, только он один был добр ко мне.

Граф ничего не успел ответить — коляска подъехала к Дроксфорд-хаусу на Парк-лейн. Лакей открыл дверь, и Карина вошла в ярко освещенный зал.

Внезапно она почувствовала недовольство собой. Вместо того чтобы убедить графа, что они прекрасно могут жить в мире и согласии друг с другом, она весь вечер с ним ссорилась.

Карина посмотрела на мужа, и он показался ей очень красивым в своем атласном фраке, бриджах, изящно завязанном галстуке с крупным бриллиантом.

Она шагнула к нему, чтобы попросить прощения, если удастся, вызвать у него улыбку. Ей так хотелось, чтобы он ласково посмотрел на нее, как тогда, когда пригласил ее поехать с ним в Ричмонд-хаус. Но она не успела произнести ни слова. Граф повернулся к Ньюмену и распорядился: