Брак по-американски - [43]

Марат оказался очень славным, с улыбчивым круглым лицом, уютно-толстеньким, с кудрявой головой и маленькими чёрными глазками. Мы пришли к нему на работу, в роскошный кабинет с бархатной приёмной, на стене которой висели огромные часы с маятником. Часы были в виде белого зуба, а маятник — в виде красной зубной щётки, которая, качаясь, чистила зуб взад и вперёд.

Нам пришлось немного посидеть в приёмной, пока Марат отпускал последних посетителей. Всех своих очаровательных пациенток Марат ласково называл «мамками» и при этом безжалостно высверливал им зубы. Видимо, такое обращение облегчало жуткую процедуру, так как все женщины смотрели на своего доктора с обожанием, и пациентки, и помощницы. В нём, действительно, была какая-то внутренняя привлекательность, и я поймала себя на том, что смотрю на Марата с восхищённой улыбкой, а Гарик на меня — с ревностью.

— Не ревнуй, Гарька, ты лучше всех! — поцеловала я мужа. — Жаль только, кабинет у тебя не такой шикарный!

— Ничего, мамка, мне и в моём хорошо, — передразнил Марата Гарик.

Познакомившись со мной, Марат тут же повернулся к Гарику и выпалил:

— Старик! Это первая красивая женщина, которую я с тобой вижу! До неё у тебя были какие-то серые мыши! Поздравляю, старик, безумно за тебя рад!

Марат быстро собрался, и мы поехали к нему в гости.

Жена Марата, Ирина, была похожа на Царевну-Несмеяну из русской народной сказки. Высокая, стройная, жгучая брюнетка, с белой матовой кожей, настоящая красавица, с доброй улыбкой и необъяснимой печалинкой в больших чёрных глазах.

Я как-то сразу почувствовала себя в кругу друзей. Вечер прошёл замечательно! Мы рассказывали анекдоты, перебивая друг друга и захлёбывались от смеха, дурачились и даже танцевали! Марат и Ирина брали уроки танцев и с удовольствием демонстрировали нам, чему они научились! По-моему, Гарик был очень доволен. Я уже давно не видела его таким раскованным и по-настоящему весёлым.

На прощание мы пригласили Марата и Ирину на свадьбу и попросили Марата быть у Гарика свидетелем.

— Конечно, старик, какой разговор! Буду! — сразу согласился Марат.

— Хорошие ребята! Давай с ними дружить, — сказала я Гарику, садясь в машину.

— Хорошо, дорогая! — Гарик, как обычно, взял меня за руку, и мы поехали к нам домой. Как хорошо, что можно было сказать «к нам», а не «ко мне»!

ДОЧКА

Сразу чувствуется, что у нас в доме — мужик. Всё, что было поломано, — починено! В шкафах легли полки. Гарик оказался настоящим рукодельником. Облезлые кухонные шкафчики он покрасил чёрной краской под цвет нашей мебели, и кухня преобразилась и даже приобрела оригинально-модерный вид, на радость маме.

В ответ на похвалы и восторги Гарик не забыл воспеть своего учителя — бандита Паприкова, который, по словам Гарика, был к тому же кудесником по любой электроаппаратуре и многому научил своего юного друга — Гарика.

В одну из сред Паприков осчастливил нас своим визитом. В тот день я пришла домой пораньше. Мама, с подобием вежливой улыбки на лице, подавала обед. Гарик, суетясь не в меру, помогал ей накрывать на стол. На стуле, широко раздвинув огромные ноги, сидел человек-гора, с кулаками убийцы и хитрой разбойничьей рожей. Я сразу же догадалась — кто эта легендарная личность.

— Здравствуйте, — голосом хорошей девочки поздоровалась я, — это вы были в тюрьме паханом? Гарик нам столько о вас рассказывал! Давно мечтали увидеть вас живьём!

Паприков, не шевелясь, перевёл на Гарика тяжёлый взгляд и укоризненно-угрожающе пробасил:

— Болтаешь!

Гарик залился краской и сразу схватился за свою спасительную соску-сигарету.

За обедом друзья распили огромную бутылку водки и не успокоились, пока не прикончили её до конца. Они ударились в воспоминания, в основном, о том, как находили на разных свалках всякое «дерьмо» и, починив, делали из него «конфетки».

— Выбросить мы всегда успеем! — провозглашал Паприков как девиз.

Мы с мамой сидели и слушали, а Паприков разглагольствовал:

— Вы себе даже не представляете, какого человека заполучили в семью! Это личность необыкновенная! Исключительно порядочный человек! До непорядочности порядочен! — последнюю фразу Паприков повторил ещё и ещё.

Этот мудрёный каламбур был явно не для нашего ума, и мы с мамой удивлённо переглянулись. Гарик курил, скромно потупившись.

— А что же это мы скучаем! — вдруг развеселился Паприков. — Ставь музыку!

Гарик услужливо бросился и включил магнитофон. Паприков сграбастал маму и стал таскать её по комнате, якобы танцуя. Рядом в этой громилой она выглядела, как Дюймовочка в объятиях гориллы. Мама бросала на Гарика умоляющие взгляды, но он не реагировал, на губах его играла садистская улыбка. Вся эта сцена, как видимо, доставляла ему непонятное удовольствие. Наконец Паприков отпустил маму и бухнулся на стул.

— Я за Гарика душу отдам! — тяжело дыша, грозно рявкнул он. — Если его кто обидит, возьму большую палку и дам по голове!

— Вы нам угрожаете? — тихо поинтересовалась мама, глядя на Паприкова исподлобья. Я почувствовала, что назревает скандал.

— Ну что вы! Я не вас имею в виду! — почуяв недоброе, сменил тон Паприков. — Это я вообще о врагах говорю!