Брак не по расчету - [6]

Нельзя сказать, что Айрис не пыталась противостоять внезапно нахлынувшему на нее сильному чувству. Но за восемь последних лет ей ни разу не удалось обмануть себя – девушка честно должна была признаться: в том, что затем произошло, не стоит винить только одного Филиппа. Она была трогательно невежественна в вопросах физической любви. Но возникающее помимо ее воли лихорадочное, всепоглощающее желание вряд ли уступало по своей силе страстному напору Фила. Если у него и появлялись угрызения совести по поводу того, что он соблазняет неопытную, беззащитную девушку, они тут же подавлялись ее необузданной страстью.

Айрис провела с юным Бартоном несколько счастливых недель, которые были полны восторженных эмоций и очарования. Они пронеслись как одно мгновение. Оказалось, что ни глубокая печаль по умершему отцу, ни растущее беспокойство по поводу болезни матери не могли помешать молодым людям наслаждаться божественным экстазом любви. Каждый раз, когда они оставались одни, их захлестывал новый водоворот непреодолимой страсти.

Но как бы они ни отгораживались от внешнего мира, грубая действительность со всеми проблемами все-таки ворвалась в затуманенное сладострастием сознание влюбленных. Быстро приближалось время продажи дома. Филиппа ждала работа в крупной фирме американского дядюшки. Это означало скорую разлуку.

Глаза Айрис сияли от счастья, когда он надел ей на палец маленькое золотое колечко. Молодой человек поклялся, что они поженятся, как только он обоснуется на новом месте. Айрис и в голову не приходило сомневаться в словах возлюбленного.

– Дядя обещает хорошую зарплату, а в будущем сделает меня компаньоном фирмы. Не грусти, скоро мы будем вместе и больше никогда не расстанемся, – говорил Филипп, крепко прижимая к себе девушку перед отъездом в аэропорт. – Только обещай, что будешь ждать.

– Конечно, буду, любимый! – горячо ответила Айрис. Она заморгала, не давая пролиться набежавшим слезам.

Последний взмах руки. Самолет с ее Филом взмыл ввысь и скрылся из виду.

И она ждала. Сидела одна в большом пустом доме серыми осенними днями, пока кредиторы отца проверяли, все ли имущество семьи продано. Мать по-прежнему находилась в лечебнице, но чувствовала себя значительно лучше. Жизнь уже не казалась такой безнадежной. Да и какие причины волноваться: ведь они с Филом обо всем договорились! Все хорошо. Все будет хорошо. И длиться бы такому ее настроению дальше, если бы через два месяца после отъезда любимого Айрис не почувствовала тревоги. Что-то в ней не так... Через некоторое время подозрение переросло в твердую уверенность: она беременна. Очередной удар судьбы снова отбросил Айрис назад, к тяжелым переживаниям. К отчаянию...

... Внезапный, леденящий порыв ветра прервал воспоминания о тех невыносимых днях. Сознание быстро переключилось на сегодняшние проблемы. Айрис все еще не решила, что же ей делать в связи с появлением Филиппа Бартона в Шилдтоне. По мере того как «ситроен» приближался к дому, молодой женщине удалось кое-как взять себя в руки.

Что толку притворяться, будто для нее мало, что значит приезд человека, с которым ее столько связывало в прошлом и продолжало напоминать в настоящем. С другой стороны, так паниковать, чувствовать себя совершенно разбитой, вздрагивать лишь при одном упоминании его имени – тоже никуда не годится. Просто смешно, что она так перепугалась. Если оставить в стороне волнения, вызванные страхом за Эшлинг, то не остается ничего такого, из-за чего стоит впадать в оцепенение. Филипп наследует огромное состояние леди Хартли – ну и что? Если у него такая великолепная карьера в Лондоне, и он приехал в Шилдтон только затем, чтобы встретиться с адвокатом бабушки, убеждала себя Айрис, вряд ли сей преуспевающий молодой бизнесмен останется навсегда в родном городе. Скорее всего, привлекательный жизнелюбивый парень женат и напрочь забыл о коротком, тайном романе юности.

Из-за поворота показался дом, который очень скоро будет принадлежать кому-то другому. Привычный вид старинного особняка из теплого красного кирпича действовал на нее успокаивающе. Обреченный на продажу дом все еще оставался для Айрис надежным и безопасным убежищем.

Как-то один из гостей назвал Олдфилд Холл «средневековой жемчужиной». Возможно, этот человек был прав, подумала Айрис, усмехнувшись. Она вошла с сумками в дом. Но пожил бы здесь этот знаток средневековья зимой! В мозгу появилась беспокойная мысль об астрономических счетах за уголь и электричество, которые должны быть оплачены в начале нового года. Это была одна из причин, по которой приходилось продавать дом.

– Едешь в магазин, дорогая? – проворковала мать, появляясь в просторном холле.

Она одобрительно посмотрела на старое твидовое пальто дочери, из-под которого виднелась ладно сшитая, но далеко не новая юбка. Зеленый свитер прекрасно гармонировал с кошачьими глазами его молодой хозяйки.

Подавляя раздражение, Айрис, как всегда, терпеливо объяснила матери, что никуда не собирается ехать, так как только что вернулась из универсама. Она решила, что больному человеку нелишне напомнить о блокноте и ручке у телефона.