Брачные танцы на пепелище - [12]

И зря, скорее всего, они вокруг него суетятся.

Между тем, Рита осторожно положила руку парня на кусок папки, прикрыла её другим куском, и прибинтовала. Всё равно, прежде чем наложить гипс, ему сделают рентген.

Но Юля при этом отметила, что сама она ни за что не догадалась бы сделать шину из папки. Всё-таки у Маргариты светлая голова, потому она, как ни крути, во всём и превосходит Юлю.

Парень больше в себя не приходит.

«Скорая помощь» наконец подъехала, и из нее выскочил молодой врач:

– Где больной?

При этом он смотрел почему-то на Маргариту. Причем так пристально, будто это она попала в аварию.

Что поделаешь, мужчины всегда на неё западают, стоит им увидеть эти голубенькие глазки!

Но что есть, то есть: глаза у Маргариты и в самом деле красивые. Наверное, поэт сказал бы что-нибудь вроде: бездонные голубые озера. И волосы натуральной блондинки. Но Юля – всё-таки, змея она ещё та! – почему-то вспомнила отрывок из «Евгения Онегина»: «… Но любой роман возьмите и найдете верно её портрет: он очень мил. Я прежде сам его любил, но он мне надоел безмерно!»

– Он здесь, доктор, – язвительно заметила она раззявившему рот эскулапу, – у меня на коленях.

О чем только думают в этой «скорой»? Врач приехал без медсестры!

– Я приехал один. Среднего медперсонала не хватает, – пояснил он опять Маргарите.

Та закивала.

– Госпитализировать будем.

Как будто раненого можно было бы вот, так и оставить, на коленях у Юлии!

Он отошел к машине и вернулся с носилками. За ним семенил немолодой водитель.

Помогала грузить мотоциклиста на носилки опять Маргарита. Вдвоем с врачом они ловко уложили его, а водитель привычно схватился за ручки сзади.

– Первая помощь оказана грамотно, – сказал врач.

– Надеюсь, – усмехнулась Рита, – что я ещё не всё забыла.

– Вы здесь работаете? – спросил доктор.

– В детской стоматологии, – сказала Маргарита и почему-то добавила. – В частной.

Она сегодня очень хорошо выглядела, и чувствовала это. Длинные белокурые волосы, блестящие, как в рекламе шампуня, убраны в импровизированную косу, из-под шапочки светят ясные голубые глаза, – доктор, тоже обладавший весьма привлекательной внешностью, сероглазый блондин, не мог оторвать от неё взгляда.

Эта картина раздражала Юлию не потому, что к пострадавшему врач едва прикоснулся, а из-за его равнодушия. Как будто он приехал не для оказания помощи, а для флирта с Маргаритой.

– А вы никакого укола ему делать не станете?

Врач пожал плечами.

– Больше того, что вы уже сделали, я сделать не смогу. Пока его не осмотрим и не сделаем рентген. Что вы хотите при черепно-мозговой травме?

Он нехотя пошел к машине, и уже открыв дверцу, повернулся к Маргарите. Спросил.

– А можно мне прийти к вам на прием?

– До шести часов я принимаю детей.

– А после шести?

– После шести иной раз приходят взрослые.

– У меня буквально нет здорового зуба! – проговорил он, демонстрируя в улыбке превосходное их состояние.

Надо же, вроде, у него и повод приходить на прием отсутствует, но вот же, врёт напропалую!

Врач под укоризненным взглядом Юли вспомнил наконец о своих прямых обязанностях – раненого нужно срочно везти в больницу – и захлопнул дверцу машины.

Но Маргарита какова! Она тоже забыла, что замужем, прямо-таки откровенно флиртуя с врачом!

Или, не флиртуя, но явно не показывая, что её раздражает назойливое внимание врача «скорой».

Нет, Юлия безнадежна. Опять она упрекает Маргариту, теперь в каком-то легкомыслии. Замужем врач, видите ли! Что же ей и мужчине не улыбнуться?

– Смотри-ка, а ты оказалась права, – задумчиво пробормотала Маргарита. – Мотоциклист в дом врезался.

На побеленной розовой фасадной штукатуркой стене дома отчетливо отпечатался грязный рифленый след колеса.

– Хорошо, что никого из пешеходов в этот момент здесь не было. А то бы такой малой кровью не обошлись.

Юля оглядела свой испорченный костюмчик.

– Я дам тебе белый халат. Сегодня до конца дня походишь… – успокоила её Маргарита. – Надо же, ни одна машина не остановилась, когда мы тут с пострадавшим возились. Какие люди вокруг равнодушные!

Она вздохнула, и Юля проговорила безотносительно к её словам.

– За выходные дни я приведу униформу в порядок.

Конечно, Юлю вовсе не это расстроило, но она сама заразилась горечью, прозвучавшей в словах Маргариты. В самом деле, что за народ? Всем всё до фонаря.

А может, у неё испортилось настроение оттого, что она вдруг ни с того, ни с сего подумала о себе: ничего хорошего в настоящее время с Юлией Василевской не происходило. С Генкой они почти никуда не ходили, потому что совсем уж явно сидеть на Юлиной шее он не хотел, а деньги на неё тратить было жалко. Вот он приходил вечером, ужинал тем, что Юля приготовила, и смотрел телевизор, сокрушаясь, что у девушки он с таким маленьким экраном.

Ей так и хотелось сказать:

– Ну, кто тебе мешает? Давай, купи телик не за девять тысяч, А к примеру, за сто, привези ко мне, и смотри себе на здоровье.

Но Юлия стеснялась. Да, Генка её использовал. Без зазрения совести. Но ведь она и не возражала. Принимала такие отношения как должное, а теперь… вдруг ей стало стыдно, что она такая беспринципная? Почему-то была уверена, что Маргарита бы такого не допустила. Стесняется она сказать мужику, что он иждивенец. Конечно, проще тратить на него свои деньги, как будто они Юле с неба падают!