Брачные контракты - [4]
Я села на кровати и переждала минутное головокружение.
— Я тебе молочка принесла тёплого, как ты любишь! Сейчас, детка.
Глиняную кружку с тёплым молоком она не дала мне в руки, а так же, как и ночью, придержав мою голову, поднесла к губам. Терпеть не могу молоко! Но спорить не стала, выпила почти половину. Несколько капель стекли с подбородка на грубую, заскорузлую на груди ночную сорочку. Похоже, что капало на эту сорочку всё, чем меня поили, и уже не первый день. На груди ткань просто коркой взялась.
— Кана, я хочу в туалет.
— Давай, деточка, давай я помогу!
Сильные руки выдернули меня из-под тяжёлого одеяла. Я застыла, пережидая момент головокружения. Кана выдвинула на середину комнаты ночной горшок и замерла, ожидая моих действий.
— Помочь тебе, Фания?
И что, она собирается присутствовать?!
— Ступай, Кана, я сама…
— Да как же…
— Ступай.
Всё же я ещё была слабой, как ребёнок. Но сделав то, что так хотела, легла не сразу, а сперва огляделась. Большая комната с пустым очагом. Больше всего похоже на чердачное помещение. Два маленьких подслеповатых окна. А за ними – хмурый весенний день и вид на что-то вроде скотного двора. В луже валяется приличных размеров свинья, потягиваясь от удовольствия. У свиного корыта, собирая крошки, пихаются куры и маленькие цыплята. Дощатый забор, за ним что-то вроде садов – голые, ещё без листвы деревья. Только одно из них опушилось радостными жёлтыми серёжками.
Моя комната явно знавала лучшие времена. Местами на полу, особенно в углах, под пылью, видна краска. Кровать раньше имела полог, а сейчас – только голый остов, облезлый и в царапинах. Но когда-то его украсили искусной резьбой и покрыли чёрным лаком. Увы, трещины на остатках лака говорят, что это было очень давно. Грубый деревянный стол, одно кресло с высокой спинкой, такое же резное и затёртое, как и кровать. В кресле – подушка, из которой торчат нитки. Раньше, по всей видимости, это была вышивка. У одной из стен стоит старый шкаф без одной дверки. На всеобщее обозрение выложены стопки какого-то тряпья.
Осмотрела себя, сколько смогла – молодая девушка, светлые длинные волосы, обычное тело, только подмышки не бритые. Зато на ногах, похоже, волосы вообще не растут. У светлокожих такое бывает.
Я передёрнула плечами – ещё прохладно. Допила молоко, вкусное, кстати. И снова залезла в кровать. Честно говоря, особых мыслей не было. Ситуация явно вываливалась за границы моего опыта. Страха, впрочем, я не испытывала. Чего тут, собственно, бояться-то? Пожалуй, это лёгкое отупение и спасло меня, когда в комнату вернулась Кана.
— Кана, я и правда ничего не помню. Это, наверное, от болезни.
Она привычно закрыла ладонью рот. Думаю, это чтобы не ахать и не охать…
— Как меня зовут, Кана?
— Так Стефания кир Шахнон, владетельница Мончи.
Стефания кир Шахнон… С ума сойти...
— Я ещё посплю, Кана, ступай.
Пожалуй, сейчас у меня просто нет сил выяснять, владетельницей чего именно я вдруг стала…
Глава 3
Весь день я вылежала в постели. Этого требовали и организм, и то состояние лёгкой прострации, в котором я находилась. Кашель у меня уже не страшный, остаточный, в груди не сипит. Просто слабость после болезни. Отлежусь несколько дней, разберусь что тут и как, а там видно будет…
Мысли текли хоть и лениво, но были вполне разумными.
— Татьяна в безопасности, про долги она знает, в наследство вступать не станет, страховка у неё есть… Интересно, как любовница Мишкина будет выкручиваться? К ней-то точно придут… А вот малышей я больше не увижу. Так толком бабушкой и не побыла. И Танюшка моя… Для неё ведь какой удар будет – две смерти в один день. Бедная девочка…
Периодически я дремала, но просыпалась каждый раз, как в комнату входила Кана. Есть совершенно не хотелось, зато пила я бесконечно.
— Нет, Кана, обедать я не буду. Лучше молока мне ещё принеси, пожалуйста.
— Фания, лекарь велел кушать хорошо! Сказал, как очнёшься – будешь голодная, и чтобы непременно тебе бульон горячий сделали. Так я сварила, давай мисочку принесу?
— Налей тогда в чашку, я лучше выпью.
Глотать всё ещё было больно, а уж жевать я и вовсе не смогла бы – потрескавшиеся губы начали кровоточить, как только я слегка зевнула. Надо бы их смазать чем-то смягчающим. О погибшей девушке я вообще не могла думать. Так это было… несправедливо! Совсем ещё девчонка! Оставалось только надеяться, что и она теперь родится в новом мире.
Горячий бульон я выпила почти с удовольствием.
— Кана, посиди со мной немного.
— Да дел у меня ещё куча целая, когда же мне сидеть?
— А когда освободишься?
— Разве только к вечеру, детка. А к тебе скоро кир Васса придет, она ещё после обеда собиралась.
— Кана, я даже не знаю, кто она.
— Так мачеха твоя! Неужели всё-всё забыла?!
— Совсем всё – подтвердила я и жалобно посмотрела на…
А вот кто она, Кана? Тётушка Фании? Бедная родственница? Служанка? Кана тяжело вздохнула и присела в кресло.
— Расскажи мне, где я живу, кто мои родители, сколько мне лет. Ну и всё остальное тоже расскажи.
— Ой, беда-беда!
— Кана, ты не волнуйся, ты немного расскажешь, а я потихоньку и вспомню.
Стефания кир Шахнон, владетельница Мончи, единственная дочь и наследница Фердана кирус Шахнона, помершего год тому назад, аккурат весной. Невеста Жожеля кирус Пунта, девица шестнадцати лет отроду.
В тексте есть: средневековье, адекватная героиня, бытовое фэнтези Это мир аналогичный нашему средневековью. Войны, вши, болезни… Никакой магии и принцев на пути. Что будет, если в такой мир кинуть обычную женщину? Не мага, не умелицу-рукодельницу? Самую обычную домохозяйку тридцати лет. Не в тело принцессы, а в тело рабыни? Не в сытый гарем, а в поселок викингов? Выживет она или погибнет? Пройдет ли путь к себе и своему месту в этом мире, или пропадет с голоду без денег, миксеров и стиральных машин? На её месте может оказаться любая из вас… Книга не про викингов, не про другие племена и города.
Пусть новый мир и выдал тебе скучную внешность и мужа, который не слишком нужен. Пусть ты пока ещё просто ребенок. Это не значит, что стоит сдаться и сложить лапки. Любая девушка нашего времени знает неизмеримо больше средневековой красавицы. Так что внешность — не главное. Нарисуем — будем жить… В тексте присутствуют — героиня в теле ребёнка, принудительное замужество, сложные отношения со свекровью, капелька любви в конце книги и обязательный ХЭ.
Приятно, конечно, проснуться однажды принцессой, герцогиней, ну, или, на худой конец, дворяночкой обедневшей — путь в Золушки открыт. Но мы не ищем легких путей). Это будет дорога с самого низа. Дорога будет долгой и трудной, но ХЭ будет обязательно! Встретит ли героиня свою любовь? Обязательно, но — не сразу. Сперва ей придется осознать себя в новом мире и найти своё место.
Это будет мир магии и приключений. Это будет вынужденный брак и притирка героев. Эта книга о том, что не магия правит человеком, но – человек магией. И это будет бытовое фэнтези. Обычная попаданка в обычный магический мир. У каждой нормальной Золушки есть мачеха, завистники и злопыхатели. И где вы видели магический мир, в котором всё хорошо и который не нужно спасать? Ну и мир, где приличной Золушке не навяжут мужа, тоже найти сложно… Что с этим, со всем, делать? Читайте книгу, и вы всё узнаете. Комментарий Редакции: История, согревающая как теплый чай и мягкий плед.
Никто не застрахован от предательства и одиночества. Если жизнь даст тебе второй шанс, стоит ли шарахаться от тех, кто пытается стать для тебя близким? Так страшно поверить новому человеку, но так необходимо... Даже не для него необходимо - для себя.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Божественные звери, мстительные духи, волшебные пилюли и, конечно же, прекрасные бессмертные заклинатели. Китайская сказка! Но попала в нее я, русский врач скорой помощи. Не надо мне таких приключений, сидим тихо! Тихо, я сказа… м-м-м, божечки, тощий-то какой. Тоже мне, небожитель! ВНИМАНИЕ! Это ВТОРОЙ ТОМ ДВУХТОМНИКА.
История попаданки, самая обычная, тихая и спокойная. Бытовое фэнтези, никакой магии, примитивный поселок с натуральным обменом и никаких принцев. Совсем. Зато будут дети, а это, поверьте, гораздо важнее любого короля!)
В тексте есть: попаданка, властный герой, столкновение характеров В один «прекрасный день» я проснулась в другом мире и в другом теле — в теле парализованной принцессы. И резво вскочила на ноги. Да только, что-то не все рады такому чудесному исцелению. Муженек от счастья зубами скрипит, его любовница примеряет на себя статус герцогини, а тайный поклонник не постеснялся передать поздравление через наёмного убийцу! Шанс вернуться домой есть, да только до этого светлого момента нужно дожить. И желательно, не за стенами монастыря! А значит, пора брать ситуацию в свои руки и показать им, что иногда изъяны это изюминки. В тексте есть: попаданка, властный герой, столкновение характеров.
Когда драконы бьются за тебя — сохраняй спокойствие! Попался упёртый возлюбленный — перевоспитывай! Свой принц — это хорошо, но оружием с деньжатами тоже обзавестись надо. А в день, когда наступит Тьма, слушай сердце, только оно подскажет путь к свету.