Брачное объявление - [17]

       Пора! Ну-ка, поправьте свои шапки - невидимки и бегом за ними.

       - Я гляжу, атмосфера здорово изменилась! - удивлённо произнес Мырыдхай, который несколько сбавил ход, заметив, что не долеченный Спилилель, даже опираясь на костыль, с трудом успевает идти с ними в ногу. - Воздух стал свежее, запах как-то бодрит, стены стали переливаться по-другому, ярче краски стали, что ли... Да и музыка громче сделалась и какой-то бравурной стала! Или мне померещилось?

       - Всё верно, это праздничная атмосфера нагнетается, - с трудом проговорил Спилилель, которого немного мучила, не совсем удачно, по причине спешки, вставленная Верховным Друидом челюсть.

       - А чё её нагнетать? Это же праздник?! - изумился гоблин.

       - Видишь ли, Мырыдхай, - объяснил ему Оглохспаниэль, заметив, что Спилилелю разговоры доставляют некоторое неудобство, - дело в том, что для любого эльфа, кроме наших правителей и высших должностных лиц, каждый день - это праздник. Поэтому рядового эльфа нужно перед Праздником немного встряхнуть, дабы он мог ощутить его в полной мере. У других рас, говорят, дело обстоит иначе.

       - Это точно, совсем по-другому, - согласился гоблин, обдумав услышанное.

       - А, вот, скажите... мне просто интересно... - поинтересовался гоблин у Оглохспаниэля. - Вы кузены, что ли?

       - Вроде того, - коротко ответил эльф, не желая вдаваться в тонкости эльфийских родственных связей. - Мы не только члены одного клана, но и родственники.

       - А Бежимвпостель с Потерялскальпелем, они ведь из другого клана?

       - Ну, да, а что?

       - А у них тоже такое же Древо есть? - продолжал расспрашивать Мырыдхай.

       - У них? - с ноткой презрения в голосе переспросил эльф и рассмеялся.

       - Если сравнивать наши Древа, то можно сказать, что они живут на кусте дикого шиповника. Что у них за Древо? Всего-то мили три в поперечнике. Да и клан небольшой, не чета нашему. Не один вопрос серьёзный без помощи проллобировать не могут. Беднота...

       В представлении гоблина Древо толщиной в три мили никак не походило на куст шиповника, но он не стал комментировать слова друга.

       - Но они точно будут на Празднике? Их не забыли позвать? - спросил он с замиранием сердца.

       - Точно, не переживай, - засмеялся Оглохспаниэль, зная о тайной страсти приятеля. - Мы им в долг не даем, хотя они и клянчат всё время, так что кланы наши по-прежнему дружат. Тонкая штука - политика!

       В это время они подошли к вратам, ведущим на Праздник, в которые медленно просачивались разодетые эльфы. Гости прибывали по отдельному гостевому коридору, поэтому в этой толпе их видно не было.

       - Слушай, Оглохспаниэль, а разве ты не должен был встречать гостей вместе с отцом? - спросил вдруг Мырыдхай. - У гоблинов так принято.

       - У нас тоже так, но сегодня такой день был, что всё не так, как всегда, - ответил эльф. - Я же раненного друга сопровождаю, что само по себе является уважительной причиной. Кроме того, на моей шее висит персональный почётный, как оказалось, гость, выжравший с Его Проницательностью половину запасов эля. Это - тоже вполне уважительная причина. Ну и, наконец, я под арестом. Если что, объясню, что малость задержался, так как пришлось перепиливать тюремную решётку и сбивать кувалдой кандалы.

       Так, пошучивая друг над другом и раскланиваясь со стоящими рядом эльфами, они потихоньку приближались к Вратам, ведущим в праздничный рай. Ну, и мы потопчемся немного, ожидая своей очереди. Только, ради Древних Огров, не снимайте, пожалуйста, шапки-невидимки и не вздумайте спрашивать "кто последний"!

Глава 12.

       В жизни случается всякое, поэтому не удивляйтесь, если ваши ожидания не оправдываются, а надежды не сбываются.

       Вот, например, живёт один человек. Работает он, скажем, инженером на заводе или бренд-менеджером в крупном автосалоне, или прорабом на стройке, или, быть может, на государственной службе взятки получает. Это не важно, кем он работает. Важно другое... Важно то, что он чувствует, что занимается не своим делом. Каждое утро он смотрит в зеркало и говорит своему отражению, что, мол, приходится заниматься не своим делом. Он-то в душе художник и хотел бы писать картины маслом, а не лить масло под ноги своим конкурентам, да обходить те масляные лужи, которыми эти самые конкуренты украсили его собственную карьерную лестницу.

      Понятно, что зеркальное отражение ничего ему не отвечает, а только корчит рожи и наглядно демонстрирует, что жизнь идет вперед форсированным маршем, и что привал уже не за горами. И человек этот (не важно, как его зовут, он просил его не называть) думает, что до привала ещё есть время, и он обязательно что-нибудь напишет маслом на холсте.

      Проходят годы, и вот уже его внуки пишут и рисуют краской на заборе всякие вещи, а он на свою пенсию покупает им краски и билеты на рок-концерты. Он умирает, так ничего и не создав... А ведь мог бы набросать на холстах пару-тройку чёртовых гениальных полотен и жить вечно! (Конечно, если бы у него вдруг оказался талант). Обидно...