Божья воля - [28]

В низенькой душной комнате, еле освещённой дымившей лучиной, было до того накурено махоркой, что клубы дыма облаками висели в воздухе. Курили все — и мужчины, и бабы, с каким-то остервенением затягиваясь крепчайшим дымом из коротенькой трубочки, то и дело переходившей из рук в руки. Но ещё чаще, чем трубка, в руках собеседников виднелись стаканчики с зеленоватым ерофеичем, целый штоф которого красовался на столе, среди нескольких луковых головок, кусков редьки и соли, грудкой насыпанной прямо на грязную доску стола. Штоф уже опустел наполовину; лица собеседников, и без того багровые от красноватого света лучины, ещё более побагровели; глаза посоловели и налились кровью, а языки развязались окончательно, и отрывочный дотоле говор протратился в какой-то неясный гул, из которого вырывались только отдельные слова, произносимые какими-то вскриками.

Но это продолжалось недолго, и Антропыч, очевидно главенствовавший здесь, резко воскликнул:

— Ну, будет галдеть, черти! Надо теперь и о деле поговорить.

— Сказывай! — отозвался Митяй, слезая с лежанки, на которой сидел, и подходя ближе к Антропычу.

Антропыч, державший в руках трубку, затянулся, сплюнул, передал её Митяю и заговорил:

— Нонича, ребята, будем дело делать.

— Пора, заждались уж, — заметил парень.

— Ну вот и дождался. А то, видно, у тебя руки чешутся.

— Чешутся и есть.

— Ну и чеши их опосля, когда черёд придёт, — сердито буркнул Митяй, — да не мешай нам о деле говорить! Ну так сказывай, Антропыч, как ты его сиятельство-то залучить думаешь?

— А уж это моё дело. Предоставить вам предоставлю, а распоряжаться вы опосля будете. Только, чур, уговор лучше денег; без меня его не раздевать.

— А что, видно, круглячки есть?

— А уже это опять-таки моё дело!

— Да ты толком сказывай! — опять вступился парень. — Мы ведь тоже даром работать не намерены.

— Никто даром и не заставляет! Свою долю получите, а только без меня делёжки не начинать, — сам разделю.

— А когда ж ты его предоставишь? — спросил Митяй.

— А вот завечереет совсем, тогда и пойду.

Одна из баб помоложе вступила в разговор:

— А молодой князёк аль старый? — спросила она.

— Ишь! — загоготал парень. — Ишь, завидущая! Мало тебе нас, что ли?

— Ну да, очень вы нам нужны! — хриплым голосом отозвалась другая баба. — Ваше дело только водку лопать!

Митяй сердито стукнул кулаком по столу.

— Будет галманить-то, черти! Не дадут и о деле столковаться! Так как же, Антропыч, здесь мы князька-то пристукнем аль в иное место сволочь его?

— А это как хочешь! Моё дело — словить птичку в силок, а голову свёртывать вы ей будете. Ты мне его только убери, да так, чтоб им и не попахло…

— Уберём, для ча не убрать! Не впервой, не махонькие! — буркнул Митяй.

Антропыч встал со скамьи, подошёл к окну и, спустив оконницу, запылённую и загрязнённую до того, что через неё почти совсем не пробивались лучи наружного света, выглянул на улицу.

— Одначе совсем уж стемнело, — сказал он. — Можно и в поход идти!

Он отошёл от окна, отыскал свою шапчонку, валявшуюся в углу на ворохе какой-то рухляди, нахлобучил на голову и направился к двери.

— Ну, я пошёл! — крикнул он с порога. — А вы, братцы, готовьтесь, примите гостя как след!

— Ладно! — откликнулся Митяй. — Охулки на руку не положим. А скоро ждать-то?

— Да так с час, а может, и поболе, как управлюсь.

И Антропыч скрылся за дверью. По его уходе в избёнке несколько минут царило мёртвое молчание. Митяй, как бы что-то обдумывая, сосредоточенно посасывал трубочку, окутывая себя облаками дыма и поминутно сплёвывая на пол. Молодой парень, переместившийся теперь к столу, медленно жевал корку хлеба, а бабы, не смея шелохнуться, поглядывали своими опухшими глазами на мужиков и дожидались, пока те нарушат молчание.

— А что, дядя Митяй, — заговорил вдруг парень, — и плут этот Антропыч!

— Шельма естественная! — согласился Митяй.

— Да будет тебе курить-то! Ишь, втюхался!

И парень почти насильно вырвал у Митяя трубку. Митяй молча поглядел на него каким-то бессмысленным взглядом и снова отвёл глаза в сторону. А парень затянулся несколько раз и снова заговорил:

— И надует нас Антропыч, как пить дать!

— Это почему же надует? — угрюмо спросил Митяй.

— А потому что бестия!

Глаза Митяя вдруг гневно сверкнули, и он так сильно ударил кулаком по столу, что луковицы запрыгали, соскочили и покатились по полу.

— А это что? — рявкнул он.

Парень загоготал.

— Много ты этим возьмёшь! Нет, брат, Антропыч — тонкая штука! Его кулаком не испугаешь! А по-моему, совсем не так поступать надоть.

— А как же? — ещё угрюмее спросил Митяй.

— А так, что следует Антропыча обмишулить.

— Да как же, чёртов кум? — внезапно разозлился Митяй. — Будет те мямлить-то! Говори толком.

— А очинно просто. Теперь, к примеру сказать, он нас обмишулить хочет, а мы его сами обмишулим. Без него, вишь, не дели! Стало, при господине князе деньга есть. Восчувствовал? — И он лукаво подмигнул Митяю глазом.

— Ну?! — буркнул тот.

— Вот тебе и ну.

— Да как же ты его обмишулишь? Стало, по-твоему, князя убивать не след?

— Почему не след! В лучшем виде уконтентуем!

— Так что же делать-то, дьявол?!

Парень насмешливо улыбнулся, налил себе стаканчик водки, залпом выпил его и тогда только повернулся опять к Митяю.