Божья кузница - [2]

Марти играл со своей двоюродной сестрой на газоне, расположенном в конце внутреннего дворика. Бекки, хорошенькая шалунья, в которой энергия преобладала над здравомыслием — что, впрочем, простительно в ее возрасте — принесла с собой марионетку-обезьянку. В ее руках кукла ожила и издавала пискливые стрекочущие звуки, скорее напоминающие птичье пение.

Марти возбужденно хихикал, и его тонкие девчоночьи смешки разносились по всей рощице. Он был безнадежно влюблен в кухину, и здесь, в этом отрезанном от всего мира месте, где никто, кроме Марти, не мог развлечь ее, Бекки не стала пренебрегать им. Но она частенько бранила своего кавалера голосом, исполненным достоинства, за его «дурацкое» поведение. «Дурацким» было все, что приходилось ей не по нраву. Марти отвечал на придирки тоскливым молчанием: он еще не настолько повзрослел, чтобы понять причину своей уязвимости.

Гордоны жили в коттедже уже шестой месяц — с тех пор, как Артур перестал работать консультантом по науке при президенте Соединенных Штатов. За это время Гордон попытался наверстать упущенное за полтора года напряженной работы. Он изучал астрономические и другие научные журналы, за один день просматривал месячные подшивки газет, уделял время последним аэрокосмическим исследованиям и каждый месяц летал на север, в Сиэтл, или на юг — в Саннивейл и Эль-Сегундо.

Франсин без сожаления рассталась с суматошной столичной светской жизнью и вернулась к изучению древних кочевников, которых она знала и понимала гораздо лучше, чем ее муж — звезды. Франсин занялась этой темой еще в колледже. Она работала над ней не спеша, тщательно собирая доказательства, подтверждающие ее теорию (как считал Артур, весьма спорную) о том, что природа степей Центральной Азии была причиной и движущей силой всех значительных исторических процессов. Со временем она собиралась написать книгу; собственно говоря, две тысячи страниц были уже на дискете. Заботливая мать внешно и книжный червь, исследователь в душе, она всегда привлекала мужа такой двойственностью.

Телефон прозвонил трижды, прежде чем Франсин успела поднять трубку. Из открытого окна спальни, выходящего на реку, донесся ее голос:

— Я поищу его.

Он вздохнул и разгладил брюки на костлявых коленях.

— Артур!

— Да?

— Крис Райли из Калифорнийского технологического института. Будешь говорить?

— Обязательно! — ответил Гордон уже не так огорченно. Райли не был его близким другом. Но хотя ученых связывало простое знакомство, между ними уже не один год существовала договоренность сообщать друг другу о своих открытиях до того, как они станут известны научным кругам или прессе. Тихо посвистывая в темноте, Артур начал подниматься по тропинке, на которой знал каждый корешок, каждый кусочек земли, скользкий от грязи и мокрой листвы. Годж пробирался за ним сквозь заросли папоротника.

Мартин стоял на краю лужайки под дикой сливой и, широко раскрыв глаза, смотрел на отца. Игрушечная обезьянка нелепо повисла у него на руке.

— Годж с тобой?

Щенок подбежал к мальчику и с жадностью уставился на куклу.

Бекки лежала на спине посреди лужайки и многозначительно глядела в небо. Ее светлые, словно светящиеся во тьме волосы разметались по траве.

— Когда мы достанем телескоп, папа? — спросил Марти. Он схватил собаку за ошейник и, нагнувшись, крепко обнял любимца. Годж взвизгнул и попытался вывернуться: пластмассовая мордочка обезьянки больно уткнулась ему в шею. — Бекки хочет посмотреть.

— Чуть позже. Попросите маму.

— А она сможет?

Мартин переживал период недоверия к способностям матери работать с техникой, что раздражало Артура.

— Она пользовалась им даже чаще, чем я, дружок.

— Ладно!

Мальчик обрадовался, выпустил щенка, уронил игрушку и взлетел по ступенькам, опережая отца. Годж моментально вцепился обезьянке в горло и, рыча, стал трепать марионетку. Артур пошел за сыном, потом свернул влево и двинулся по коридору мимо морозильника. Вскоре он уже стоял в своем кабинете с телефонной трубкой в руке.

— Кристофер, какая неожиданность! — приветливо сказал он.

— Арт, надеюсь, я первый.

Голос Райли звучал на тон выше обычного.

— Возможно.

— Слышал о Европе?

— Европе?

— Шестой спутник Юпитера.

— А что с ней случилось?

— Она исчезла.

— Что?

— Дело в том, что в Маунт-Вилсоне и на Мауна-Кеа велись наблюдения, но на Европу неделями никто не обращал внимания. Потом они все же навели аппаратуру на то место, где ей полагалось быть, но там ничего не оказалось. Ни одного достаточно крупного предмета. Если она существует, то выйдет из тени примерно через десять минут. Но мы не надеемся. Уже в течение шестнадцати часов в обсерваториях не смолкают звонки.

Артуру с трудом удалось сосредоточиться; он не знал, что ответить.

— Какая неприятность…

— И дело не в том, что спутник стал черным или его трудно обнаружить. Он просто исчез. Никто не видел, как это произошло.

Полнота, короткая стрижка, клетчатый пиджак спортивного типа — вот внешний вид Райли. При беседе с глазу на глаз он казался застенчивым, чего не скажешь о его манере говорить по телефону. Крис всегда придерживался консервативных взглядов и вкусов. Абсолютно лишенный юмора, он ни разу не пытался подшутить над Артуром.