Божий молот - [132]

— Вот они, — объявил Лерман, когда на экране появилось другое изображение.

По видимому, Крокермен уже получил какую-то предварительную информацию. Толстые ярко-белые полосы, обведённые красным и сине-зелёным цветом, пронизывали чёрный фон.

— Знаете ли, — тихо начал Крокермен, отходя от экрана, — в конце концов, я оказался прав. Чёрт возьми, Ирвин, я был одновременно прав и неправ! Как вам нравятся эти картинки?

Шварц уставился на белые линии, не в силах разобраться в них, пока не появились названия и сетка меридианов и параллелей. Фотография изображала Северную Атлантику; полосы обозначали желоба, подводные скалы и разломы.

— Белым цветом, — пояснил Лерман, — отмечены места, где происходит процесс выделения тепла вследствие термоядерных взрывов. Сотни, возможно, тысячи, не исключено, десятки тысяч взрывов — и все вдоль океанических впадин и складок.

Первая леди едва не зарыдала, но всё же сдержалась. Крокермен посмотрел на экран с печальной улыбкой.

— А теперь — западная часть Тихого океана, — сказал Лерман. Ещё множество белых линий. — Между прочим, цунами неоднократно обрушивались на Гавайи. Самые большие волны могли бы достичь восточного побережья Северной Америки за двадцать-тридцать минут. Предполагаю, что эти районы тоже пострадали от цунами. — Он показал на скопление белых линий воле Аляски и Калифорнии. — Последствия могут оказаться катастрофическими. В результате взрывов выделилось огромное количество энергии, так что климат на Земле изменится. Тепловой баланс планеты… — Он покачал головой. — Но я сомневаюсь, что у нас будет время ощутить это на себе.

— Артподготовка? — спросил Шварц.

Лерман пожал плечами.

— Кто может знать их замыслы? Мы ещё живы — значит, они предприняли только предварительную атаку. Вот что можно сказать с полной уверенностью. Сейсмические станции отовсюду сообщают о серьёзных аномалиях.

— Не думаю, что пульки уже столкнулись, — проговорил Крокермен. — Ирвин попал пальцем в небо. Просто мы имели дело с артподготовкой.

Лерман увелся за большой ромбовидный стол и протянул руку.

— Ваша догадка так же хороша, как и моя.

— Думаю, нам остаётся час, может, меньше, — предположил президент. — Мы ничего не можем сделать. Никогда ничего не могли.

Шварц нахмурился и принялся изучать фотографии с «Даймонд Эппл». Снимки, казалось, не имели ничего общего с реальностью. Всего лишь красивая абстракция. Как теперь выглядят Гавайи? На что будет похож Сан-Франциско через несколько минут? Или Нью-Йорк?

— Жаль, что здесь не все, кого я хотел бы видеть, — сказал Крокермен, — кого хотел бы поблагодарить.

— Мы не эвакуируемся… снова? — машинально спросил Шварц.

Лерман бросил на него пронизывающий ироничный взгляд.

— У нас нет поселений на Луне, Ирвин. Президент, будучи ещё сенатором, настоял, чтобы финансирование этого проекта было прекращено в 1990 году.

— Виноват, — бросил Крокермен почти враждебно.

если бы у Шварца был с собой пистолет, то в этот момент он пристрелил бы президента; беспомощный неуправляемый гнев мог в равной степени довести его и до слёз, и до насилия. Снимки не отражали сути происходящего. Крокермен, однако, был реален.

— Мы — словно дети, — сказал Шварц после того, как жар отхлынул от лица и руки перестали дрожать. — У нас никогда не было шанса.

Пол завибрировал. Крокермен огляделся.

— Я почти с нетерпением жду конца. Я чувствую такую боль в душе!

Пол затрясся сильнее.

Первая леди вцепилась в притолоку, потом облокотилась на стол. Шварц поднялся, чтобы помочь ей сесть. В комнате появились сотрудники секретной службы. Пытаясь удержаться на ногах, они хватались за стол. Шварц усадил миссис Крокермен и упал в кресло, ухватившись за его деревянные ручки. Тряска не усиливалась.

— Сколько времени это будет продолжаться, как вы думаете? — спросил Крокермен, ни на кого не глядя.

— Господин президент, мы переправим вас под землю, — предложил представитель охраны, которому удалось дальше всем пробраться в комнату. Его голос дрожал от страха. — И всех остальных.

— Не будьте смешным. Если на меня упадёт крыша, я расценю это как милость Господню. Правильно, Ирвин?

Крокермен широко улыбнулся, но в глазах его стояли слёзы.

Экран потух, свет погас, потом лампы вновь загорелись.

Шварц встал — пора подать всем пример.

— Я думаю, мы позволим этим людям выполнить их задачу, господин президент.

Неожиданно он испытал неприятное ощущение в желудке, словно поднимался в скоростном лифте. Крокермен покачнулся, охранник подхватил его. Ощущение взлёта не прекращалось, казалось, оно уже никогда не исчезнет. Внезапно всё замерло, только Белый Дом остался приподнятым над фунтаментом на один дюйм. Стальные балки, встроенные в остов здания в сороковых и в начале пятидесятых годов, скрипели и визжали, но выстояли. Штукатурка облаками пыли и целыми кусками падала с потолка; дорогостоящая деревянная обшивка стен громко трещала.

Шварц услышал, как президент зовёт его. Из-под стола (ему каким-то образом удалось спрятаться там) Ирвин пытался ответить Крокермену, но не смог. Задыхаясь, моргая, протирая глаза от пыли, он лежал и вслушивался в душераздирающий треск и грохот, раздающиеся со всех сторон. Снаружи до него донёсся страшный шум — должно быть, рушилась каменная облицовка фасада или падали колонны. Он невольно вспомнил кадры из многочисленных фильмов о древних городах, уничтоженных землетрясением или извержением вулкана — об огромных мраморных глыбах, летящих в толпу смертников.