Божьи люди. Мои духовные встречи. - [119]

Видел также свою мать наяву, по смерти…

Раньше Пресвятая Богородица, говорил он, не была довольна, когда приходилось ему служить в других храмах. Сама Она привела его в храм “Всех скорбящих Радости”.

Далее это лицо пишет мне:

“Все то, что я вам пишу, он лично передавал мне”.

Но меня занимают не только эти сверхъестественные явления батюшке, но и личная жизнь его в семье. Немного вернусь к прошлому его. Кончив Духовную семинарию, он потом женился на одной православной латышке. А они вообще народ суровый, крепкий. Его жена скоро заявила себя властной хозяйкой в доме, и батюшка сделался ее слугой: он ходил — и еще ходит — и на базар за покупками, и за другими потребностями. Но когда его спрашивают, как он живет в семье, батюшка благодушно и просто отвечает: “Живем мы хорошо! Она (жена) не мешается в мою церковную жизнь, а я в ее домашнюю. Следит за мною хорошо. Знает, что мне и когда есть”.

У них был единственный сын… Убит был во время войны с немцами, еще в первую войну с ними. Батюшка никогда, впрочем, не говорит об этом, как о деле для верующего добром. А если кто спросит, не скрывает.

Жена называет его по первому обычаю: “Иван Петрович”, а не “отец Иван”.

Это интересная на редкость такая пара, которая прожила вместе уже 62 года (письмо от 5/06 1952 г.) в супружеской жизни”.

Вот это меня удивляет не менее чудес. Прожить с требовательной женой 62 года — это великая добродетель! Недаром есть пословица: “Не связывает Господь лыко с лыком, а лыко с мочалом”, то есть разных людей. И может быть — для смирения дал ему Господь такую жену, а может быть — для духовного подвига, вместо мученичества… Да многого — даже несравнимо большую часть — мы и не знаем: она в неизвестной для нас тени… Но и одно то, чтобы прожить вместе 62 года, — это великий подвиг! Удивительный даже. Да и при этом еще — хорошо отзываться о своем “подру- жии”, как говорит Церковь…

От себя еще, по слухам, добавлю кое-что.

В церковь, в праздники, батюшка уходит в 8 часов утра, а возвращается в 5 часов вечера. А после литургии — молебны, панихиды, и другие требы: 9 часов духовного труда.

Иногда встретит на улице кого-нибудь и начинает говорить про неверие — открыто…

Теперь к нему ходит много исповедников и ищущих доброго совета и руководства. И он никому не отказывает. За службы берет — сколько кто даст, таксы нет.

Нередко обращаются к нему за молитвами. […]

Таких людей — мало! Это уже не просто хороший человек, а необыкновенный… Можно сказать даже: угодник Божий.

У него, в храме “Скорбящей”, служил еще больший угодник, о. Иоанн Сергиев… Не случайно! […]

“Храм, где служит батюшка, — пишет то же лицо, — раньше был храм для приюта сирот, мальчиков и девочек. Назывался он “Марииновским” приютом. Храм расположен посередине, а по бокам — два больших корпуса. По правую сторону от храма стоит двухэтажный дом длиною в 10 окон, а по левую — трехэтажный, тоже длиною в 10 окон. В одном корпусе были девочки на воспитании, а в другом — мальчики. Изучали ремесла. Храм “Всех скорбящих Радости” считается самым теплым храмом. Очень уютный. Весь пол устлан коврами. Как раньше, так и сейчас его всегда красиво украшают на Пасху: есть еще заботливые руки, любящие храм[266].

Сейчас по обе стороны в корпусах находится ремесленное общежитие для мальчиков. Несмотря на то, что храм расположен так близко от корпусов, в последнее время при теплой погоде служба совершается с открытыми дверями, и никто никогда не нарушает церковного богослужения… Особенная благодать ощущается молящимися. Да и батюшка считается большим неутомимым молитвенником. И как просто, точно отец родной, располагает он к себе на исповеди. Он не сребролюбец. У них погиб сын на фронте. И за него им полагается пенсия, но они не берут. Богомольцы почитают и уважают батюшку за его простоту. Как постоянные богомольцы, так даже и некоторые из монастыря приходят к батюшке поговеть хотя раз в год.

Служба в храме у него идет гораздо полнее при произношении ектений. После причащения сейчас он произносит благодарственные молитвы Спасителю и Божией Матери. А затем уж — благословение. В особенности долго совершает поминовение “о здравии” и “за упокой”. А какие молебны он служит! Какие панихиды — на родительских субботах, на Радонице: ни в одном храме у нас так не служат.

Очень тяжела ему семейная жизнь… Мне он рассказывал: “Когда я женился, думал, что жена моя капризная, и никто меня в молодости не предупредил. А как я теперь понимаю, вижу, что она — нервная”. А в молодости теща говорила ему: “Ваня, Ваня! Как ты терпишь!” Батюшка говорил: “Огонь с водою не горит. Она начинает ворчать, а я молчу”.

Несмотря на тяжесть его семейной жизни, где нужно притащить все домой, и постоять еще в очередях, ему еще хочется жить и служить… Батюшка тоже немало болеет, но бодрствует. Ночами он всегда молится. Раньше, когда он служил в Садовниковской богадельне, мне рассказывали, батюшка так молился по ночам на коленях, что от стояния были раны гнойные.

Посещая бедные дома, батюшка носит и разделяет все стареньким. Но матушка строго контролирует его карманы. Однажды сломалась серебряная ложка. Не долго думая батюшка сделал из нее крестики. Матушка обнаружила пропажу. И вообще она всегда сердита на батюшку, и теперь она спрашивает его: