Божественный ветер - [41]

Когда обсуждение вопроса о действиях на земле закончилось, я вместе со своим командиром подошел к группе офицеров, обсуждавших второй вопрос. Сразу после прибытия на Филиппины 2 месяца назад 2-й Воздушный Флот оказался в самой гуще жестоких боев и стойко выносил их тяжесть вместе с нами. Теперь мы собрались вместе с улетающими офицерами, чтобы попрощаться с ними. На длинных столах были расставлены тарелки с сушеной рыбой и чашки сакэ. Когда прибыл адмирал Фукудомэ вместе с офицерами своего штаба, вечеринка началась.

Выпивка сопровождалась дежурными пожеланиями: «Приятного путешествия», «Удачи вам», «Вскоре увидимся» и тому подобными. Но в глубине души мы понимали, что прощаемся навсегда.

Вечером с Формозы должны были прилететь 2 бомбардировщика, чтобы забрать штаб 2-го Воздушного Флота. После окончания вечеринки мы должны были увезти их на автомобилях из нашей горной крепости к ожидающим самолетам на авиабазу Кларк.

Вечер еще не закончился, когда пришло сообщение, что к западу от Иба замечен большой конвой, который движется на север. Никто не сомневался, что американцы направляются к заливу Лингаен.

Отправка документов на Формозу

6 января незадолго до полуночи мы с капитаном 2 ранга Тамаи уже собрались отправиться к себе отдыхать, когда прибежал ординарец и сообщил, что адмирал Ониси хочет видеть нас. Тамаи повел меня запутанными подземными коридорами к помещению, где жил командир. Хотя я часто бывал в помещении штаба, это был мой первый визит в личную комнату адмирала. Комната была небольшой, но содержалась в идеальном порядке. Обстановка была спартанской — кровать, стол, несколько стульев.

Когда мы обменялись приветствиями, Ониси пригласил нас садиться и заговорил, медленно и решительно. «Принято решение оставить 1-й Воздушный Флот обороняться в этих горах, и это обсуждению не подлежит. Однако я считаю исключительно важным, чтобы кто-нибудь сохранил истинный дух корпуса специальных атак и донес его до нашего народа. Я верю, что именно вы двое лучше всего подходите для этого. Так как 201-я авиагруппа остается в горах, а Тамаи является ее командиром, то я не могу приказать ему ничего другого, как оставаться со своими людьми до конца. Поэтому я полагаю, Накадзима, что вам придется лететь одному».

Такой поворот событий застал меня врасплох. До сих пор 201-я авиагруппа и ее люди были для меня частью моей жизни, и я намеревался сражаться и умереть вместе с ними. Поэтому, когда я внезапно столкнулся с необходимостью покинуть их, у меня в душе началась буря. Ониси внимательно смотрел на меня, но я не мог говорить.

В маленькой комнатке повисла напряженная тишина. Казалось, воздух буквально сгустился. И я никак не мог найти подходящие слова, чтобы выразить свои чувства. Адмирал заговорил снова, и его слова показали, что он прекрасно понимает меня. «Я знаю, Накадзима, что это очень трудно — думать, что ты бросаешь своих людей. Но сейчас не время руководствоваться личными чувствами. Наш народ дома не представляет, что такое корпус специальных атак, и что он сделал. Кто-то должен рассказать им всю правду. Если вы не желаете лететь, я вам прикажу».

Это заявление уже не оставило места возражениям, хотя не разрешило моих внутренних сомнений. Однако было бы позорно дожидаться официального приказа, поэтому я согласился. Почти против своей воли я произнес: «Я полечу и доставлю отчет».

Адмирал Ониси улыбнулся. Он поднялся из кресла, подошел ко мне и тепло пожал руку. «Это прекрасно. Я полностью полагаюсь на вас».

Мы уже эвакуировались из города Мабалакат и теперь жили в бомбоубежище рядом с аэродромом. Я покинул адмирала Ониси и отправился к себе на автомобиле, размышляя о важности своей миссии. Было неожиданно и немного пугающе думать, что именно я выбран, чтобы представлять моих отважных товарищей соотечественникам дома. Я один их всего личного состава 1-го Воздушного Флота не должен был погибнуть в горах Филиппин.

Весь день и всю ночь я был занят, собирая документы и рапорты корпуса специальных атак, описания его структуры и отчеты о его действиях. Набрались два полных чемодана. Один чемодан я взял с собой, а второй отдал лейтенанту Такеси Симидзу, который должен был лететь в другом самолете. Это было сделано, чтобы увеличить вероятность благополучной доставки документов по назначению. Были подготовлены 2 разведывательных самолета. Их пулеметные турели были сняты, чтобы освободить место для нас и наших документов.

Мы вылетели из Мабалаката на рассвете 8 января, провожаемые громкими пожеланиями удачи от наших товарищей. Два самолета летели на малой высоте, сначала на восток, чтобы уклониться от вражеских самолетов, которые могли патрулировать в районе залива Лингаен, а потом на север вдоль берега по направлению к Формозе. Шасси моего самолета заклинило, и пилот не сумел его убрать, что заметно снизило скорость. Поэтому второй самолет быстро опередил нас и скрылся.

Предполагалось, что каждый самолет полетит своим курсом, чтобы хоть один благополучно добрался до цели, если второй будет сбит. Но судьба распорядилась иначе. Второй самолет прилетел к Формозе намного раньше нас и столкнулся с густым туманом, закрывшим остров. Он долго кружил и ждал, чтобы туман рассеялся, но при этом врезался в гору рядом с Такао. Пилот погиб, а Симизду получил серьезные ранения. Но к тому времени, когда мы прилетели к Хайнаню, туман уже рассеялся, и мы благополучно приземлились.