Божественные женщины - [3]

Род Гончаровых стал известен при Петре I, который высоко ценил парусину и холсты, сделанные на гончаровских заводах. Именно за «размножение и разведение парусных и полотняных фабрик» Гончаровым было пожаловано потомственное дворянство. Несколько поколений рода заработали огромное состояние – и все было растрачено Афанасием Николаевичем Гончаровым, жившим в неслыханной роскоши. Он был женат на Надежде Платоновне Мусиной-Пушкиной, от которой имел единственного сына Николая. К сожалению, Надежда Платоновна страдала душевным расстройством (что перешло по наследству и к ее сыну), проявившимся и усугубившимся из-за поведения ее мужа. В конце концов, устав от его капризов и измен, она от него ушла. Афанасий Николаевич сначала пожил холостяком за границей, затем поселился в своем имении Полотняный Завод, где завел гарем и продолжил тратить остатки своего состояния, – к слову сказать, от былого фантастического богатства после его смерти остались только полтора миллиона долгов – чудовищных размеров сумма по тем временам.

Николай Афанасьевич не был похож на отца. Страстный и талантливый музыкант, чувствительный и нервный, он в то же время был очень хозяйственным и распорядительным. В восемнадцать лет он женился на фрейлине Наталье Ивановне Загряжской, старше его на два года. Она была полузаконной дочерью богатого помещика старинного рода и его любовницы-француженки. Начитанная, образованная, но довольно грубая в манерах, в молодости Наталья Ивановна была так красива, что у нее случился бурный роман с Алексеем Охотниковым, фаворитом императрицы Елизаветы Алексеевны – супруги Александра I. Весь двор счел себя оскорбленным изменой Охотникова, – между прочим, императрица родила от него дочь, которая, правда, вскоре умерла. К Охотникову подослали наемного убийцу, а Наталью Ивановну срочно выдали замуж.

Через год после свадьбы молодые переехали в Полотняный Завод: Афанасий Николаевич как раз уехал за границу и поручил сыну управление имениями. Здесь, кроме родившегося в Петербурге сына Дмитрия, появились на свет почти все остальные их дети: Екатерина, Иван, Александрина и Сергей. Наталия, предпоследний ребенок, родилась в тамбовском имении, куда Гончаровы переехали из-за войны 1812 года: в Полотняном Заводе некоторое время была ставка Кутузова. Роды случились на следующий день после Бородинского сражения, 27 августа 1812 года – как потом говорила Наталия Николаевна, исторический день лишает ее возможности забыть счет прожитых лет.

Дела по управлению имениями шли хорошо, и семья жила счастливо – до тех пор, пока в 1812 году не вернулся из-за границы Афанасий Николаевич. Он сам взялся за дела и, как уже говорилось ранее, продолжал последовательно разорять семью. Через два года Николай Афанасьевич упал с лошади, сильно расшибся и с тех пор стал постепенно сходить с ума – пока в 1823 году окончательно не впал в буйное помешательство. Его пришлось держать дома, взаперти. Все заботы о семье легли на Наталью Ивановну. Тяжелая обстановка в доме чрезвычайно испортила ее характер. Дочерей она держала в абсолютном повиновении, всячески их притесняла, а сама все больше опускалась: как писал Пушкин, «она целый день пьет и со всеми лакеями живет». Тем не менее ей успешно удавалось вести дела семьи – что удивительно, особенно учитывая крайне бедственное материальное положение, в котором пребывали Гончаровы. Все дети получили прекрасное воспитание и отличались хорошим характером: были искренни, милы, доброжелательны, хорошо разбирались в искусстве – особенно Александрина и Наталия, которая даже писала стихи. Наталия, или Таша, как ее называли родные, была настоящим кумиром семьи – самая красивая из детей. Семья возлагала на нее большие надежды: ее выгодный брак мог поправить расстроившиеся дела Гончаровых. Несомненная красота – правильные черты лица, тончайшая (43 сантиметра!) талия и прекрасная фигура – освещалась тем не поддающимся описанию качеством, которое современники называли «поэтичностью», «чистейшей прелестью» и «несомненным очарованием». Отличительными чертами ее характера были предельная правдивость и искренность, чуткое сердце и огромная доброта. Болезненно скромная, мягкая, умная, сдержанная, кроткая, она с детства привыкла находиться в чужой воле, была податлива на чужое влияние и не выносила бурных проявлений эмоций. В своей юношеской тетради она записала как один из главных своих принципов: «Никогда никому не отказывать в просьбе, если только не противна она твоему понятию о Долге. Старайся до последней крайности не верить злу или что кто-нибудь желает тебе зла. Не осуждай никогда никого ни голословно, ни мысленно, а старайся найти если не оправдание, то хотя бы хорошие стороны, вызывающие жалость».

Таша обладала огромным тактом, была очень уравновешенна и выглядела даже холодной. Именно из-за кажущейся холодности у Наталии, когда она стала выезжать, не было страстных поклонников – хотя она и вызвала в свете фурор своей редкостной красотой. Ее сразу признали одной из первых красавиц Москвы – вместе с Александрой Алябьевой, в замужестве Киреевой. Алябьеву называли образцом классической красоты, в то время как Гончарова была образцом красоты романтической. Пушкин писал в послании «К вельможе»: «…Влиянье красоты ты живо чувствуешь. С восторгом ценишь ты и блеск Алябьевой, и прелесть Гончаровой».