Божественная Зефирина - [107]

Девица Плюш кашляла, путалась, покрывалась испариной, сморкалась, обмахивалась веером, перебирала четки, короче говоря, не могла выбраться из туманных объяснений.

Зефирина милосердно пришла ей на помощь:

– Если вы хотите сказать, Плюш, что я должна как ягненок разделить ложе с «его светлостью-я-хочу!»… так вот, поверьте, его ожидают сюрпризы!

– Сюрпризы! Сюрпризы! – заорал внезапно проснувшийся Гро Леон.

– Зря Леопард думает, что я беспрекословно подчинюсь его приказам и капризам, да, он ошибается… Я никогда не буду его рабыней, и он всю жизнь будет жалеть, что силой заставил меня выйти за него замуж!

Внезапно приободрившись от этих воинственных мыслей, Зефирина вскочила с постели, сопровождаемая потрясенным и удрученным взглядом Артемизы Плюш. «Боже мой, – думала славная добрая старая дева, – я не знаю двух других столь мало подходящих друг другу натур, чем этот загадочный князь Фарнелло и наша неукротимая Зефирина… Если любовь не придет им на помощь, то сколько бурь они переживут в будущем…»

Под лучами уже ставшего горячим солнца засверкали шелковые драпировки в апартаментах Зефирины.

Начинался очень длинный день.

С расшитой жемчугом фатой на голове Зефирина была готова к жертвоприношению. Она слышала стук колес первых прибывших повозок по камням мостовой во дворе, крики носильщиков, доставивших своих господ на свадьбу.

Девушка надеялась, что свадьба будет очень скромной, что это будет просто благословение в узком кругу. Но «его светлость» принял другое решение.

Судя по приготовлениям и по многочисленным повозкам и лошадям, поднимавшимся по дороге к замку, дон Фульвио Фарнелло придал своему браку с «французской синьориной» блеск, свойственный бракосочетаниям монархов.

Окруженная служанками, Зефирина бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале. Она увидела какую-то незнакомку, чужую, бледную, далекую, высокомерную. Ее золотисто-медные волосы были подняты вверх и поддерживались усыпанными драгоценными камнями и жемчугами золотыми дугами. Она была в корсете на китовом усе, талия была так стянута, что она едва могла дышать. Присборенные рукава, словно отливающие всеми цветами радуги шары, еще больше подчеркивали изящество груди и хрупкость девичьего силуэта.

– По сравнению со всеми княгинями, которые изображены на портретах в галерее предков, ваша милость – самая прекрасная! – восхищенно воскликнула Эмилия, подавая своей госпоже веер, усыпанный блестками в виде цветочков.

– Клянусь честью, ты права, Эмилия!

Услышав этот металлический голос, Зефирина вздрогнула. Только что в будуар своей кошачьей походкой вошел Леопард.

Девушки-служанки стремительно опустились в глубоком реверансе. По знаку князя они, с девицей Плюш во главе, удалились, словно стайка воробышков.

Оставшись одна с глазу на глаз с Леопардом, Зефирина, повергнутая в изумление этим неожиданным визитом, предпочла атаковать:

– Никогда не слышишь, когда вы входите! – сказала она резким тоном.

– Я никогда не вижу, как вы улыбаетесь! – спокойно в тон ей ответил Леопард.

В течение секунды жених и невеста смотрели друг на друга. Зефирина первой отвела глаза. Глубоко вздохнув, она сделала вид, что поправляет перед зеркалом декольте и обмахивается веером.

– Ну-ну, наберитесь храбрости, донна Зефира… Эта обязанность неприятна, но все это будет продолжаться недолго!

Князь подошел к девушке. Подавляя ее своим высоким ростом, он с насмешливым видом смотрел на ее отражение в зеркале.

– На самом деле, ваша светлость, если вы говорите о сегодняшнем дне, то это так, но что касается всего остального…

Свои слова Зефирина сопровождала выразительной гримаской.

– Разумеется, всю жизнь быть привязанной к одноглазому мужу! Это может оказаться…

– Я не заставляла вас говорить это! – возразила Зефирина вызывающе.

Она не ожидала того, что затем случилось, князь Фарнелло схватил ее за плечи.

– Я всегда любил укрощать норовистых кобылиц… Потом они становятся самыми покорными…

Прежде, чем Зефирина успела отстраниться, Леопард припал губами к ее шее. Все произошло очень быстро, это было как ожог. Затем князь выпрямился, очень спокойный, прекрасно владеющий собой. Его карий глаз с золотистыми искорками уставился на потрясенную Зефирину.

– Так как вы, моя дорогая, отказываетесь принять какой-либо подарок из рук этого бедняги Анжело, я должен был решиться прийти к вам лично и обвить вокруг вашей очаровательной шейки эту скромную безделушку в память о столь тягостном и мучительном дне.

Князь Фарнелло вынул из кармана камзола какую-то драгоценность, сверкавшую тысячами огоньков. С нежностью и осторожностью, как самая ловкая горничная, он опустил драгоценность на грудь Зефирины и без труда защелкнул замочек.

Зефирина издала приглушенный крик.

– Не причинил ли я вам боль? – осведомился Леопард.

– Этот… этот медальон! – пролепетала Зефирина, запинаясь.

Широко раскрытыми от изумления глазами она смотрела на роскошное и странное украшение, которое князь только что надел ей на шею. Она не могла поверить своим глазам: на тонкой золотой цепочке, разделенной на пятьдесят пластинок, усыпанных замечательными драгоценными камнями, блистал главный камень – изумруд размером с орех, заключенный в золотую оправу в виде пасти леопарда… Третий медальон… Тот самый, который «видел» Нострадамус…