Божественная сила - [56]

— Вы — Марта Кент.

— Верно, возлюбленная душа, — улыбнулась она.

— Послушайте, — сказал Эд, — я не хочу показаться нахалом, но почему вы издаете книгу своих последних стихотворений на таком крошечном, я бы сказал, одноместном предприятии?

— Ни в коем случае не проговоритесь Джошу Табберу, что я это сказала,

— ответила она, и на ее лице появилось мимолетное проказливое выражение, — но, правду сказать, ради денег.

— Ради денег! — повторил Эд с отвращением.

У Келли кончилась бумага, он перестал давить на педаль, вытер руки о фартук и направился к ближайшей стопке книг. Он взял одну, вернулся к ним и без единого слова передал ее Эду.

Эд повертел книгу в руках. Она была переплетена в кожу. Что-то в ней было необычное. Эд открыл ее и пролистал страницы. Плотная бумага была обработана под старину. Автор был Эду незнаком. У Эда было странное чувство, что он держит в руках произведение искусства.

Марта Кент и Келли наблюдали за ним. Похоже, его поведение их забавляло, и Эд немного смутился. Чтобы хоть что-то сказать, он произнес:

— Никогда не видел такой бумаги. Откуда вы ее получаете?

— Мы ее делаем сами, — сказал Келли.

Эд на мгновение закрыл глаза. Затем открыл их и сказал:

— Зачем вам деньги? Вы ведь все делаете сами. — Он обвиняюще указал на платье Марты Кент. — Это домотканое, верно?

— Да. Но мы не можем обойтись совсем без денег, даже в Элизиуме. Например, мы должны оплачивать почтовые услуги, когда отправляем нашу печатную продукцию. Иногда нам нужны лекарства. Нам приходится покупать соль. Удивительно, сколько всего набирается.

— Послушайте, — тоскливо сказал Эд. — Вы, Марта Кент, написали книгу — потенциальный бестселлер. Вы принесли ее сюда и выпускаете ограниченное издание, набирая ее вручную, печатая на ножном станке на бумаге, которую сами сделали. И сколько экземпляров вы напечатаете? Тысячу?

— Двести, — сказала Марта.

— И за сколько вы продадите каждый экземпляр? За сто долларов?

— За два доллара, — сказала Марта.

Эд снова закрыл глаза в нестерпимой муке.

— Два доллара за такую книгу? — сказал он. — Я не библиоман, но могу сказать, что первое ограниченное издание Марты Кент, ручной работы, практически бесценно. Но даже если вы просто отдадите рукопись солидному издателю, вы получите целое состояние.

— Вы не понимаете, — рассудительно произнес Келли. — Нам не нужно состояние. Вот сотня долларов Элизиуму пригодится. На лекарства, на…

Марта торопливо вмешалась:

— Только не проговоритесь Джошу Табберу о наших мотивах. Джош не всегда практичен. Он придет в негодование, если узнает, что мы докатились до того, чтобы издавать эту вещь ради накопления денег.

Эд сдался. Он резко сказал:

— И что он сделает с этими деньгами? Выбросит?

Марта и Келли сказали в один голос, как будто ничего не могло быть естественнее:

— Да.

— Я, пожалуй, выйду подышать воздухом, — сказал Эд.

Он прошелся обратно к Фольксховеру, борясь с желанием рвать на себе волосы.

Ладно, черт побери, он будет трактовать всякое сомнение в их пользу. Эта маленькая община, затерянная в холмах и лесах Кэтскилла, имеет свои достоинства. Хороший чистый воздух. Потрясающий пейзаж — Оверлук Маунтин на заднем плане. Возможно, прекрасное место, чтобы воспитывать детей. Хотя один дьявол знает, где взять для них школу. Эд задумался над этим вопросом. Если у Таббера академическая степень, Марта Кент — одна из его последовательниц, наверное, есть среди них и другие, кто может преподавать — что-то вроде небольшой школы в традициях прошлого.

Хорошо. Значит, у коммуны есть свои достоинства, хотя это все может выглядеть совсем по-другому зимой. Эд перевел взгляд с одного коттеджа на другой. У всех были трубы на крышах. Боже правый, эти люди на самом деле топят дровами. Которые, надо полагать, они же сами и рубят. Не иметь зимой даже газового отопления! Это до какой же степени психопатства можно дойти?

Однако, если вдуматься, здесь должно быть очень красиво зимой. Особенно когда снег только что выпал. У Эда Уандера была привычка после сильного снегопада выезжать из Кингсбурга за город просто чтобы посмотреть на снег ранним утром, на заснеженные ветки деревьев, на поля — прежде чем человек и солнце это испортят. Разумеется, он никогда не съезжал с главных дорог. Здесь это должно было выглядеть по-другому. Ему пришло в голову, что по-настоящему большой снегопад должен отрезать их здесь, так что они не могут добраться даже до Вудстока за припасами.

Он снова оборвал себя. Им не нужно отправляться в Вудсток, или куда-нибудь еще, за припасами. Они явно выращивают свои припасы сами.

Но что с медицинской помощью, если кто-нибудь заболеет во время снегопада? Может быть, кто-то из них имеет медицинское образование. Все остальное у них, похоже, есть.

Ладно, пусть у них есть все эти достоинства. Они все равно такие же помешанные, как банда шляпников из «Алисы в Стране Чудес». Забились в эту глушь, живут, как первопроходцы. Ни телевизора, ни радио. Интересно, как часто детей отпускают в город посмотреть кино. Наверное, никогда, решил Эд. Может, он не слишком хорошо знает Иезекиля Джошуа Таббера, но было очевидно, что пророк не особенно в ладах с современными фильмами, с их бесконечными насилием, преступлениями и тем, что с точки зрения Таббера, очевидно, является извращением ценностей.