Божественная сила - [44]

— Вы свободны, мистер Фонтейн, — сказал Дуайт Хопкинс. — Благодарим вас за сотрудничество.

Фонтейн только-только оседлал своего конька. Он как раз воздел кверху руку, чтобы выразительно взмахнуть ею, и тут полковник Уильямс твердо взял его за локоть.

— Я проведу вас к выходу, сэр.

Взгляд Маллигэна переместился с Хопкинса на полу-вырывающегося Фонтейна.

— Послушайте, вы не можете так обращаться с мистером Фонтейном! — крикнул он.

Седые брови Хопкинса поползли вверх.

— Ваше собственное мнение совпадает с мнением мистера Фонтейна, мистер Маллигэн?

Маллигэна вывели вслед за Фонтейном.

Дуайт Хопкинс обвел взглядом Элен, Базза и Эда Уандера.

— Я прочел доклады. С вами троими я действительно хотел поговорить в любом случае. Прошу простить, мисс Фонтейн, если мое обращение с вашим отцом показалось бесцеремонным.

— Бросьте, — сказала Элен, состроив недовольную гримасу. — Папе пойдет на пользу немного бесцеремонного обращения.

«Правая рука» президента откинулся на спинку стула и торжественно оглядел их.

— Неделю назад, в пятницу, — сказал он, — перестали работать радио и телевидение. В течение нескольких часов правительство не предпринимало действий. Предполагалось, что промышленность вскоре обнаружит причину неполадок и устранит ее. Однако, когда стало известно, что явление захватило весь мир, был назначен чрезвычайный комитет. На следующий день президент предназначил специальный фонд на увеличение размеров комитета и расширение его многообразных полномочий. На следующий день комитет превратился в комиссию. А еще через день на секретной сессии Конгресс проголосовал за предоставление неограниченных ресурсов, я был назначен главой этого проекта, отчитывающимся только перед президентом. Присутствующие здесь генерал Крю и профессор Брейсгейл — мои ассистенты.

Баззу Де Кемпу не могла внушить благоговение даже такая персона, как Дуайт Хопкинс. Он вынул из кармана одну из своих неизбежных сигар, сунул в рот и, разыскивая спички, произнес:

— Вы, ребята, не слабо переполошились из-за этих развлечений для слабоумных. Вчера ночью майор сказал нам, что это так же важно, как война. И…

— Как ядерная война, мистер Кемп, — сказал Хопкинс.

— Не говорите ерунды, — сказала Элен.

Дуайт Хопкинс перевел взгляд на высокого седого штатского.

— Профессор Брейсгейл, будьте добры, обрисуйте нам некоторые аспекты ситуации, с которой мы столкнулись.

Профессор говорил сухо и внятно, словно читал лекцию, а не участвовал в беседе.

— Что происходит с цивилизацией, когда существует экономика изобилия, и отсутствуют развлечения для публики?

Все трое, Эд, Базз и Элен, одновременно пожали плечами, не пытаясь ответить. Вопрос был явно риторическим.

Он продолжал.

— Средний человек не способен к самопрограммированию. По крайней мере, такой средний человек, каков он сейчас. Он не может придумать, чем себя занять. Ему никогда не приходилось над этим задумываться. Человек развивался в таких условиях, в которых приложение имеющихся у него времени и энергии было заранее запрограммировано. Он работал и работал от двенадцати до восемнадцати часов в день. Весь день, и так каждый день. Иначе он умирал от голода. Как ему использовать свое время, определяли за него другие. Если и был какой-то отдых, то очень редко. В качестве отдыха и развлечения существовали только традиционные игры и танцы. Средний человек никогда не получал такой возможности, чтобы они ему прискучили — ему слишком редко удавалось ими заняться. Такое положение существовало на протяжении 99,99 процентов истории нашего вида.

Брейсгейл окинул их взглядом, и его голос стал еще более академически-сухим.

— То, что для творчества необходим досуг, свободное время, — это правда. Пока не существует класса лентяев, группы, у которой есть время заниматься чем-либо еще, кроме добывания средств к существованию, существует очень мало возможностей развития культуры. Тем не менее, наличие досуга не влечет за собой творческую деятельность автоматически.

Возникает вопрос: что происходит с культурой, имеющей изобилие всего — за исключением заранее определенной деятельности для нетворческого среднего человека? Другими словами, что станет с этим благополучным обществом, с нашим Процветающим Государством, если отнять у него радио, кино и, в особенности, телевидение — телевидение, средство усмирения массового человека.

Эд хмурился.

— Водевиль, — подсказал он. — Театр. Цирк. Карнавалы.

Профессор кивнул.

— Да, но я полагаю, что они будут лишь каплей в море, даже если мы организуем эти развлечения и обучим необходимые таланты. Сколько времени люди могут проводить таким образом?

Базз вытащил книжку из кармана куртки и помахал ею в воздухе.

— Есть еще чтение.

Брейсгейл покачал головой.

— Средний человек не любит читать, мистер Кемп. Это требует от него значительной умственной деятельности. Ему приходится визуализировать действие из слов, воображать голоса, выражения лиц и так далее. Он не способен на такой творческий труд.

Профессор, похоже, сменил тему.

— Вы когда-нибудь читали о беспорядках, которые захлестнули Константинополь во время правления Юстиниана, в результате незначительной ссоры из-за пустяков на конных бегах? Несколько десятков тысяч людей погибли.