Божественная сила - [35]

Они дошли до стола сержанта, и Эд собрал свои вещи. Ему объяснили ситуацию. Теоретически он был свободен. В действительности Базз собирался через газету добиться, чтобы с него сняли обвинение. Если это почему-либо не поможет, Элен сказала, что она надавит на отца, чтобы он потянул за веревочки. Эд придерживался частного мнения, что единственный случай, когда Дженсен Фонтейн согласится потянуть за веревочки ради Эда Уандера, это если они будут обмотаны вокруг шеи последнего.

Когда они оказались на улице, Базз сказал:

— Давайте пойдем куда-нибудь и поговорим.

— Хорошо сказано — куда-нибудь, — сказал Эд. — Сейчас никуда не попасть ни за какие деньги. Везде только стоячие места, и время пребывания ограничено, чтобы другие тоже могли зайти.

— Мы можем пойти в клуб, — сказала Элен. — Вы войдете, как мои гости. Ее Дженерал Форд Циклон стоял за углом. Они сели в машину, и Элен набрала код места назначения. Машина поднялась и заняла место в потоке движения.

Базз Де Кемп смотрел на орду слоняющихся пешеходов.

— Вчера уже было достаточно плохо, — сказал он. — Но сегодня нет школы. Дети не знают, куда себя деть.

— Как и их родители, — сказал Элен. — В этом городе что, никто не работает? Я думала…

— Неужели? — сказал Эд, почему-то разозленный.

— Со мной дело обстоит иначе, умник, — сказала она обиженно. — Я веду благотворительную работу в юношеской лиге и…

— Я просматривал данные, — сказал Базз. — Две трети населения трудоспособного возраста в Кингсбурге занесены в списки безработных. Из остальных большинство работает по графику двадцать пять рабочих часов в неделю, а некоторые из них состоят в более прогрессивных — мне нравится это слово — профсоюзах и работают двадцать часов в неделю. — Он выбросил недокуренную сигару вниз, на улицу. — Это оставляет очень много свободного времени.

Клуб располагался в паре миль за городской чертой. Если Элен Фонтейн ожидала, что он будет сравнительно пуст, она ошибалась. Она была далеко не единственная, кто привел в клуб гостей. Однако им удалось занять стулья за столом, который освободился как раз когда они вошли. Элен вынула из бумажника кредитную карточку и положила на экран стола.

— Ребята, обед за мой счет. Что закажем?

— Они выбрали блюда, Элен набрала коды. Когда пища была доставлена и они приступили к обеду, она сказала:

— Ладно, давайте проясним ситуацию. Я не в курсе этой истории с кино. Эд Уандер представил им полный отчет о событиях в Согерти. Когда он закончил, они оба таращились на него во все глаза.

— О матерь божья, — сказала Элен. — Ты хочешь сказать, что пока ты ему не рассказал, он даже не знал, что он это сделал? Радио и телевидение, я имею в виду.

— Помните, в передаче Эда? — сказал Базз. — Он забыл, что наложил проклятие на женскую суетность. — Он оценивающе оглядел Элен Фонтейн. — Знаешь, тебе «Домотканый стиль» к лицу.

— Благодарю вас, милостивый сэр. Если бы я нашла что-нибудь достойное похвалы в вашей внешности, я бы похвалила. Почему вы не пострижетесь?

— Сказал девушке комплимент и что получаю в ответ? — пожаловался Базз. — Издевательство. Я не могу себе позволить стрижку. Я самый непредусмотрительный в мире человек. Я, бывает, попадаю под холодный дождь и выхожу из-под него на три доллара беднее.

Эд мрачно произнес:

— Я признаю, что это я выпустил джинна из бутылки. Теперь он знает. — Они недоуменно уставились на него, и он объяснил. — Таббер. Теперь он знает, что он владеет Силой, как это называет Нефертити. Но гораздо хуже то, что она растет.

— Что растет? — хмуро спросил Базз.

— Сила, при помощи которой он накладывает заклятия. Как видно, она у него всегда была, но он только недавно начал использовать ее в таких масштабах.

— Ты хочешь сказать… — начала Элен, которую озарило.

— Я хочу сказать, что эти два первых глобальных проклятия он наложил в ярости, не зная, что делает. Это последнее он произнес специально. Теперь он знает, что может делать это специально.

Эд продолжал:

— Вы задумывались над тем фактом, что мы трое — единственные в мире, если не считать маленькой группы Таббера, которые знают, что происходит?

Базз вытащил новую сигару и вставил в рот.

— Как я могу это забыть? Журналист, сидящий на самой потрясающей сенсации мира со времени Воскресения, и он не может о ней написать! Если я еще раз упомяну Старой Язве Таббера и его проклятия, он обещал меня вышвырнуть из газеты.

— По крайней мере у тебя все еще есть работа, — угрюмо сказал Эд. — Взгляни на меня. Я потратил несколько лет, работая в передаче «Час необычного», которая занималась всякими спиритуализмом, экстрасенсорикой, летающими тарелками, переселением душ, левитацией и бог весть чем еще. Все это время я имел дело с бесконечной вереницей чокнутых, придурков и жуликов. Наконец появился настоящий феномен. И что происходит? Моей карьере крышка.

— Вы оба разбиваете мое сердце, — раздраженно сказала Элен. — Не забывайте, я быстро продвигалась вверх в десятке лучше всех одевающихся женщин страны.

Базз посмотрел на нее.

— А что твой отец? Он был там, когда Таббер проклинал радио. Он не понимает, что происходит?

— Я думаю, примерено наполовину понимает, — ответила Элен. — Он считает, что Таббер — агент Советского Комплекса, который был отправлен саботировать американскую промышленность. Он хочет, чтобы Общество Стивена Дикейтьюра расследовало деятельность Таббера и передало информацию ФБР. Мэтью Маллигэн, разумеется, с ним согласен.