Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров - [82]

— Да, я сделал свой выбор, — серьезно продолжил тему Натаниаль. Даже в тонких пальцах рюмочка казалась почти игрушечной. После паузы последовал робкий, до близкого знакомства с мэсслендцем полосатый маг никогда бы не подумал, что принц может говорить таким тоном, вопрос: — Полагаешь, светлая богиня рассержена на меня?

— Нет, сестра не злится, скорее досадует на возможные проблемы, — рассудил маг. К тому, кому не видать милости Элии, как своих острых ушей без зеркала или глаз на стебельках, сын Лимбера мог проявить толику понимания и сочувствия.

— Я не доставлю ей неудобств, — пообещал поклонник. Как и каждый из клянущихся богов, он всерьез собирался сдержать данное слово.

Эйран молча отсалютовал собеседнику рюмочкой и пригубил напиток, казавшийся в мелкой таре почти черным. Если первая рюмочка была подобна проглоченному огненному шторму, то вторая походила на жидкий огонь, растекающийся по венам приятным теплом и удивительно освежающий голову, гудевшую у Натаниаля после отцовского допроса и разговора с принцессой так, будто там поселился рой гигантских пчел. Принц сделал выбор после долгих дней серых, как безнадежно моросящий дождь на Мингарзе, дней, когда не мог сотворить даже простейшей мелодии, наполненных фальшью отвратительно спокойных дней. В один из которых он понял, что более не желает этого неживого покоя и готов на все, только бы вернуть себя прежнего, со всеми муками и болью, рождающими музыку…

Глава 14. Камень дремы

Элия сплела заклинание связи, намеренно не используя в плетении чар видимости, чтобы ее вызов не сочли провокацией или приглашением к немедленному продолжению постельных забав, и позвала:

— Прошу прощения за беспокойство, лорд Громердан, я хотела просить Вас об услуге.

— Богиня? — удивленно откликнулся мужчина. Что-то звякнуло, как кастрюля на кухне или скорей уж шлем, возвращаемый на полку. Того, что Элия начнет донимать его какими-то просьбами, бог не ожидал и был почти заинтригован.

— Мне только что рассказали историю про камни дремы. Скажите, это правда, они могут усыпить своей песнью любое создание?

— Живые и созревшие камни, да, я не знаю тех, кто не поддался бы кристаллу, — отозвался Громердан.

— Нижайше прошу вас, дорогой лорд, позволить мне воспользоваться таким камнем, обещаю, как только надобность в нем отпадет, незамедлительно возвратить его владельцу, — без заискивания, твердо и спокойно обратилась Элия к собеседнику.

— Я должен знать, зачем вам кристалл, только тогда смогу решить, — после весьма многозначительной паузы промолвил Громердан. В его словах не было жадности скупца, не желавшего расставаться с сокровищем, скорей уж он походил на родителя, опасающегося отпускать ребенка в опасное путешествие.

— Я не хочу убивать того, кто ведет охоту за мной, не уверена, что смогу убить, понимаю, что убийство — худший из вариантов. Если камень дремы подействует, это будет лучшим выходом, — принцесса постаралась ответить честно, выдав минимум информации.

— Даже песня зрелого кристалла не длится вечно, рано или поздно, тот, кто повержен в сон, проснется, если уснул не у корней каменных деревьев, — промолвил Колебатель.

— Но, пока она звучит, можно воззвать к разуму дремлющего под напев камня? — уточнила условия Элия.

— Да, но только воззвать. Внушить противное самой сути спящего создания и противоречащее его желаниям невозможно, — скорректировал диапазон действия кристалла мужчина.

— Подходит идеально, — заключила богиня, убеждаясь в своем намерении, первоначально основанном лишь на интуитивном побуждении.

— Пока я в этом не убежден, — проронил мужчина, подразумевая необходимость объяснений.

— Тот, кто вышел на охоту, безумен. В здравом уме он никогда не причинил бы мне намеренного вреда, я рассчитываю, что камень сможет помочь, — откликнулась Элия, позволив искренней надежде на благополучный исход прозвучать в голосе.

— В моем свободном распоряжении нет сейчас живых кристаллов, они находятся в Каменном Лесу. Добыча зрелого камня смертельно опасна, богиня. Вы готовы серьезно рискнуть ради некоего безумца? — уточнил Колебатель Земли, сообщая условия и одновременно проверяя твердость намерений собеседницы.

— Готова, — односложно подтвердила богиня, понимая, что другого выхода у них с герцогом и в самом деле нет.

Против безумного жнеца не вошедший в силу Джокер не устоит, обоюдный рост силы в ответ на угрозу сделает бесполезным открытое столкновение. А заманить деда к Омуту, как самоуверенно предложила Элия брату поначалу, шансов немного. Но даже если такой трюк сработает, убийство жнеца ляжет тяжким бременем на души богов. Пусть сумасшедший, но он все еще Слуга Творца, в этом принцесса убедилась сама, когда лицезрела убийство демона-книжника. И реакция у дедули Леоранда совершенно не старческая.

— Это действительно настолько важно? — уже не грубо-допросным, отстраненным тоном, а с интересом и почти заботливо вопросил Громердан.

— Очень, — ответила богиня. — Так уж получается, дорогой лорд, что у меня в последнее время почти не бывает неважных дел.

— Хм, такое же важное, как тот сумасшедший, пытавшийся заполучить жезл? — недоверчиво переспросил Колебатель.